Новая газета, № 24

Николай Донсков. Статья. Армия, инфицированная тайной. Стр. 14

По данным правозащитной организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга", в 2000 году в войсках ЛенВО выявили четырех ВИЧ-инфицированных, в 2001-м - 12, в 2002-м - 19. В Военно-врачебной комиссии ЛенВО эти цифры опровергают. Впрочем, не называя никаких других и ссылаясь на то, что эти данные закрыты... Как всегда.

Это письмо министру обороны России Сергею Иванову написано матерью 25-летнего офицера.

"Мой сын, Темников Вячеслав Владимирович, старший лейтенант в/ч 20017, был госпитализирован 18 января 2001 года в госпиталь города Гатчина с диагнозом аппендицит. В этот же день ему была сделана операция. Ночью ему стало плохо, он звал на помощь, но никто не пришел, тогда он встал и упал без сознания. Утром его обнаружили в бессознательном состоянии на полу, где он пролежал всю ночь. Моего сына вновь оперировали 19.01.01 и 20.01.01, так как по халатности хирурга, который его оперировал, не были зашиты сосуды и произошло внутреннее кровотечение в брюшную полость. Он находился в бессознательном состоянии до 22.01.01. Пытаясь спасти моего сына от своей халатности, ему стали делать прямое переливание крови, не проверив анализ крови на СПИД. Моему сыну внесли ВИЧ-инфекцию..."

В "отключке" Вячеслав провалялся на цементном полу до утра. Пока утром его не нашли, не сообразили, что дело действительно плохо, и не начали принимать экстренные меры. Как сказали ему потом врачи, за эту ночь из-за внутреннего кровотечения он потерял чуть ли не три литра крови. И теперь счет шел уже на секунды.

Для переливания срочно нужна была теплая живая кровь, единственная возможность получить которую - взять кровь доноров. Естественно, тех, кто оказался под рукой, - офицеров и солдат. В суматохе, когда уже не оставалось времени, вероятно, было некогда проводить экспресс-анализ, переливание проводили прямым способом - из вены в вену. Впрочем, здесь история покрыта мраком.

Начальник отделения неотложной хирургии Гатчинского гарнизонного госпиталя полковник Новожилов, например, ответил родственникам Темникова, что никаких доноров не было: ему влили его же собственную кровь, собранную в брюшной полости и стерилизованную. А по данным военной прокуратуры Ленинградского военного округа, которая проводит проверку этого дела, доноры, которые могли стать источником ВИЧ-инфекции, действительно были.

Но тогда, после операций, Вячеслав еще ничего этого не знал. В ноябре 2002-го он лег все в тот же Гатчинский гарнизонный госпиталь на обследование. Оттуда его отправили в инфекционное отделение 442-го Окружного военного клинического госпиталя Ленинградского военного округа в Петербурге. И уже там поставили страшный диагноз: ВИЧ-инфекция. Там же начальник инфекционного отделения сказал Вячеславу, что заразили его, скорее всего, во время операции в Гатчине. Впрочем, приговор был еще не окончательный. Вячеслава переправили в город Подольск Московской области (1586-й Окружной военный клинический госпиталь Московского военного округа), и там в середине декабря прошлого года поставили окончательный диагноз: "ВИЧ-инфекция, стадия первичных проявлений "В", персистирующая генерализованная лимфаденопатия, сопутствующее заболевание - вирусный гепатит "С", инаппарантная форма".

Что было потом? Шок. Состояние, которое можно сравнить разве что с тем, как будто тебя заживо похоронили... Тем не менее жизнь продолжалась, надо было что-то делать. 5 января этого года Вячеслав подал заявление в военную прокуратуру Ленинградского военного округа. В результате, как говорит Вячеслав, выяснилось следующее.

Хирурги, которые делали ему операцию, - служащий Российской армии Качуровский и его ассистент майор Бегунец - якобы были признаны не соответствующими своей квалификации. А разрешение на прямое переливание крови якобы дал начальник отделения неотложной хирургии полковник Новожилов, согласовав это решение с главным хирургом ЛенВО полковником Ушкасом. И делалось это исключительно для того, чтобы вытащить Вячеслава с того света (куда его затащили, собственно, все те же врачи).

Все эти сведения были получены после того, как по инициативе военной прокуратуры дело было изучено комиссией специалистов Военно-медицинской академии.

Впрочем, в прокуратуре об этом говорят уклончиво. Старший помощник прокурора ЛенВО Вадим Гизатулин сказал мне буквально следующее:

- Пока говорить особо нечего, прокурорская проверка еще идет. Мы разослали запросы по поводу доноров в разные регионы (поскольку солдаты срочной службы уже уволились и разъехались по домам. - Н.Д.), ответы уже приходят, но пока не отовсюду, в частности, нет ответов из отдаленных регионов. (Выходит, факт наличия доноров установлен? Существует их список, известны адреса? - Н.Д.) Но когда проверка закончится, уверяю вас, сенсации не получится. Сказать достоверно, что он был заражен во время операции, - такого заключения вам не даст ни один специалист.

Словом, военная прокуратура Вячеславу не помощник. Закрытость армии (в том числе армейской медицины) и извечная отчаянная борьба за честь мундира, скорее всего, приведут к тому, что проверки ничего не дадут и дело "спустят на тормозах". Даже адвокат Константин Расин, к которому обратился за помощью Вячеслав, не уверен в успехе:

- По нашему мнению, налицо факты грубейших нарушений. Действия специалистов Гатчинского гарнизонного госпиталя могут быть квалифицированы по нескольким статьям Уголовного кодекса: 124-я ("Неоказание помощи больному"), 125-я ("Оставление в опасности"), 122-я ("Заражение ВИЧ-инфекцией").

Вместе с тем в военной прокуратуре дают понять, что уголовное дело не может быть возбуждено, поскольку нет состава преступления, а налицо лишь незначительная халатность и незначительное административное нарушение.

Уже совсем стемнело. Мы стоим на Невском. Вячеслав нервно курит.

- Мне было непросто принять решение рассказать о том, что со мной произошло, - говорит он. - Ведь, решившись рассказать это прессе, я фактически поставил крест на своей военной карьере. Мне вот на днях должны капитана присвоить, теперь уж не знаю... Через год закончится срок контракта - и все. Разве его продлят? И что мне делать? И так всю жизнь перечеркнули. А лечение сами знаете сколько стоит... Но я стал говорить об этом потому, что я такой в армии не один, - продолжает Вячеслав. - И об этом обязательно надо говорить. Дело не только в том, чтобы наказать тех, кто виновен. И не только в том, чтобы через суд добиться компенсации расходов на лечение. Обязательно надо создать независимую комиссию по защите прав ВИЧ-инфицированных курсантов и офицеров.

Военные неохотно говорят о ВИЧ-инфекции в армии. Но кое-что все же говорят (себя при этом называть категорически отказываются), например, что в военных госпиталях ЛенВО за последнее время якобы заразили не одного Вячеслава. И что перед операциями в ряде военных госпиталей якобы берут подписку о том, что во время переливания крови могут внести инфекции типа гепатита и ВИЧ. Что якобы была инфицирована группа офицеров, когда им делали прививки против гриппа. Что в Чечне во время операций раненым якобы часто переливают кровь напрямую, не проводя экспресс-анализа...