Новая газета, № 9

Евгений Бунимович. Статья. Альтернатива строгого режима. Стр. 4

Как известно, на последнем заседании правительства был обсужден и отправлен на доработку представленный начальником Генштаба Анатолием Квашниным законопроект об альтернативной военной службе.

Помните анекдот: “Имею ли я право? — Имеете. — А могу ли я? — Нет, не можете”. Так вот это как раз про альтернативную службу, право на которую оговорено Конституцией, а за попытку реализации этого права сажают в тюрьму. При этом несколько подготовленных законопроектов годами гниет в Госдуме, а в наших интернатах, приютах, домах престарелых и инвалидов работают проходящие “альтернативку” молодые шведы и немцы. Недавно Нижний Новгород де-факто ввел альтернативную службу, а Минобороны назвало это “правовым беспределом”, по своему обыкновению свалив все с больной головы на здоровую.

Понятное дело, Генштаб постарался, работая над законопроектом, сделав так, чтобы альтернативная служба не только медом не казалась, но даже в страшном сне не показалась кому-то реальной альтернативой, сотворив, по выражению министра МЧС Сергея Шойгу, “нечто среднее между воинской частью и колонией строгого режима”. Как было сказано на заседании, “лучше отсидеть в тюрьме за уклонение от армии, чем такая "альтернативка"”.

Минобороны предложило “альтернативщикам”:

- доказать (!) комиссии, что брать оружие им не позволяют убеждения, вера, предъявив соответствующие документы и справку (от кого? от Господа Бога?);

- служить четыре года вместо двух;

- запретить прохождение альтернативной службы рядом с местом проживания (почему? и сколько это стоит — гонять “альтернативщиков” по бескрайним просторам России?);

- проходить службу на территории воинских подразделений, где “альтернативщикам” остаются только стройбаты и мытье сортиров.

И при всем при этом им запрещается… учиться. “Они должны постоянно работать. Когда им учиться и сдавать экзамены?” — грозно спросил Квашнин.

…И вот тут случилось нечто невероятное. На не предполагающий никакого ответа риторический вопрос начальника Генштаба ответил министр образования Владимир Филиппов, напомнивший о существовании, например, программ дистанционного обучения (успешно сегодня используемых, кстати, и в тюрьмах). На что Квашнин с военной прямотой отрезал, что дистанционными бывают только взрыватели.

Однако Филиппов намека не понял и заметил, что страна заинтересована в том, чтобы молодое поколение получало образование, профессию, квалификацию, и потому абсурдно терять четыре года, а потом стартовать в 22—23.

Тут и вспомнивший о своей срочной службе министр культуры Михаил Швыдкой высказался пусть несколько затейливо и обтекаемо, но по сути о том, что совместное проживание в казармах “срочников” и “альтернативщиков” не может не привести к еще более высокой и страшной дедовщине.

В результате премьер Касьянов завернул проект, отправив его на доработку, а вице-премьер Валентина Матвиенко уже встретилась с депутатами Госдумы, авторами трех других законопроектов, будем надеяться, что в поисках приемлемых решений.

Но обратим внимание на иное, не менее важное обстоятельство. В эпоху наших бурных преобразований, когда принимались многие дурацкие, а то и чудовищные решения, когда народ крыл Ельцина, в крайнем случае — премьеров и вице-, я спрашивал: а что сказал министр образования? министр здравоохранения? министр культуры? При этом на меня смотрели, как… ну скажем, на “альтернативщика”. Предположение, что министр образования, здравоохранения или культуры может осознавать, чего именно он министр, и потому не голосовать за ковровые бомбардировки, казалось бредом. И вдруг. Отметим этот день, когда министр МЧС понял, что и в правительстве бывает чрезвычайная ситуация, а министры образования и культуры вспомнили, министрами чего именно они являются.

Можно даже сказать, что в этот день они действительно прошли альтернативную гражданскую службу Отечеству.

НАША СПРАВКА

Родоначальницей альтернативной гражданской службы (АГС) еще в начале XX века стала Австралия. Во время Первой мировой войны ее признали европейские страны: первой – Великобритания, через год – Дания и Нидерланды. Франция признала право граждан на альтернативную службу только в 1963 году, инициатива принадлежала президенту де Голлю. В 1996 году институт альтернативной службы был законодательно закреплен в Швейцарии. Сравнительно недавно право на АГС получили женщины в Израиле. Кроме того, признали АГС Болгария, Босния, Венгрия, Греция, Латвия, Литва, Молдова, Румыния, Словакия, Украина и Югославия.

В России тоже был опыт альтернативной службы. Еще Екатерина II с пониманием относилась к религиозным убеждениям своих подданных.

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Эдуард ВОРОБЬЕВ, депутат Госдумы, автор одного из проектов закона об альтернативной службе:

В распоряжении Государственной Думы на сегодняшний день три проекта. Первый разрабатывался группой депутатов во главе с Андреем Николаевым. Ко второму проекту имею отношение я, а также депутаты Рыбаков, Шеин и Баранников. Третий проект выдвинут членом СПС Владимиром Семеновым.

К некоторым компромиссным договоренностям прийти все-таки удалось. Например, основания, по которым молодой человек направляется на гражданскую службу, теперь определяются как “заявительно-доказательные”. Депутат Семенов считает, что потенциальному военнообязанному достаточно заявить, что ношение оружия противоречит его нравственным устоям. Группа Николаева настаивала на том, что молодой человек обязан предоставить документы, доказывающие искренность его убеждений. Авторы проектов согласились, что должны быть созданы специальные комиссии, которые будут рассматривать не только заявления “отказников”, но и документы, предоставленные религиозными конфессиями, членами которых и являются не желающие служить.

Удалось договориться и по поводу места прохождения службы. Решено ввести смешанный принцип – проходить службу можно будет как в местах проживания, так и вне этих мест.

Основной спор возник по поводу сроков службы. Семенов считает, что служить нужно не более двух лет, Николаев утверждает, что срок необходимо увеличить вдвое, а наша группа предлагает сделать срок трехгодичным.