Новая газета, № 74

Наталья Чернова. Статья. Материнский заказ. Стр. 12-13

Государство выбирает тех правозащитников, которые не смогут реально помешать армейскому произволу

Зачем матери призывника знать правозащитников - вопрос риторический. В том, что почти наверняка придется обратиться к ним за помощью, можно не сомневаться: армия в России поводов для родительского оптимизма давно уже не дает.

Что надо знать, если сына забирают в армию?

Эту тему обсудил наш корреспондент в разговоре с Галиной ШАЛДИКОВОЙ - председателем Совета родителей военнослужащих России (Министерство обороны) и Вероникой МАРЧЕНКО - председателем правления фонда "Право матери" (негосударственная общественная организация).

- Зачем служить в армии?

Галина Шалдикова:

- Любой парень должен пройти подготовку бойца. Ну, вдруг что-то будет. У нас в государстве все непредсказуемое. Это же не для того надо быть в армии, чтобы учиться убивать...

Вероника Марченко:

- Незачем. Если, конечно, нет сознательного стремления делать военную карьеру. Родину защищать там не научат. Научат бегать со штык-ножом, шагать по плацу, красить забор. Современная армия - это высокие технологии, к которым опять же мозги нужны, а не пушечное мясо. Разговоры о том, что мальчики призывного возраста обязаны отдать долг государству - пойти в армию, уже сейчас абсолютно неправомерны. Выросли дети, родители которых платили за коммерческий детский сад, потом - за платное образование. Эти мальчики в буквальном смысле выросли только за счет пап и мам, но не государства.

Родительская психология тех, кто не пытается избавить собственного ребенка от службы, - рабская психология. Ребенок выступает в роли оброка, который "крепостной гражданин" должен отдать государству.

- Как нужно готовиться к службе мамам?

Шалдикова: Я всем мамам говорю: приходите к нам - и ваш сын отслужит нормально. Чем помогаю? Можно что угодно придумать. С замполитом обговорим - и дни рождения, и концерты устроим. Конечно, командиры в частях нас не всегда воспринимают. Но я им говорю: "Мужики, все равно без нас вы никуда". Приходим в день полка, в день призыва...

Марченко: Надо все медицинские документы иметь в копиях. Впоследствии может оказаться, что записи о его болезнях и травмах исчезнут из его медицинской карты и он окажется самым здоровым призывником. Все сведения о здоровье крайне важны - можно воспользоваться ими для получения совершенно законной отсрочки от призыва.

- А как готовиться к службе мальчикам?

Шалдикова: Надо их готовить с рождения. Мальчиков надо обследовать в 3 года, в 7 лет и в 14. И отсрочку тогда можно будет вовремя оформить, и здоровье поправить. К армии готовить нужно, чтобы он был защитником, - и физически, и психологически. Спортом заниматься и умственно тоже... Когда они приходят в воинскую часть, у них нет взаимопонимания в коллективе - они отбросы общества. Почему его бьют? Он не может войти в коллектив... Вот мамы говорят: в армии убивают. На гражданке тоже убивают. Я всегда говорю призывникам: я готова в любую часть приехать, если что. Им же мужской коллектив надоедает. Когда с ними по-женски поговоришь, совсем другими ребята становятся.

Марченко: Надо настраиваться на учебу. Чем человек будет умнее, тем у него будет больше шансов остаться живым. С одной стороны, институт дает законную возможность отсрочки, с другой - развитый интеллект дает большую устойчивость личности.

- Если от сына придет письмо, что его избивают, вымогают деньги, - что делать?

Шалдикова: Приходить к нам. Я сразу пишу запрос в часть и срочно требую провести медобследование. Чтобы зафиксировать все побои и установить годность его к службе. Я всем мамам говорю: не спешите его забирать из госпиталя, пока не получите заключение от военных, что травмы получены во время несения службы. А то мамы заберут, вылечат и не доведут дело до конца. Тот, кто избил, потом ни за что не отвечает.

Марченко: Мать должна вмешаться. Если ситуация предельно обострена - то забрать сына из части. Потому что она должна отдавать себе отчет в том, чего боится больше: судебно-чиновничьих проблем или потом на кладбище ходить каждый день. Официально же действовать можно. Например, писать в прокуратуру, но результат получите нескоро. И не исключено, что будет уже поздно.

- Есть ли шанс отслужить, не столкнувшись с дедовщиной?

Шалдикова: Конечно. Я всегда ребятам на присяге говорю: "Я служу за забором вашей части. А вы - в части. Вы на территории своего округа, а я - на территории всей России". У нас в регионах 60 отделений работают. Таких, как я, сумасшедших, - мало. Когда начиналось это движение, сюда пришли матери, которые потеряли сыновей. Мне мою работу "дал" мой сын. Потеряла своего - помогаю другим босякам. Вот ведь что для меня самое страшное? Привезешь подарки в часть -и обязательно что-нибудь украдут. Мы подарки на каждого солдата собираем: зубную пасту, щетку, кусок мыла кладем. Из еды - конфеты, тушенку, сгущенку. Иногда - теплую одежду. Мне из Чечни ребята передавали письмо: "Спасибо, Галина Ильинична. Ваши свитера и шапки нас спасают от пуль...".

Марченко: Нет. Вопрос только в том, в какой роли будешь выступать. Их всего две - либо жертвы, либо палача. Попытка же устраниться тут же ставит человека в положение слабого и автоматически - жертвы.

- Как быть, если сын пишет, что вместо несения службы строит дачу командиру?

Шалдикова: Пусть мать приходит - вопросов нет. В часть поедем разбираться. Конечно, иногда бывает, что солдат берут помочь. Это ладно. А ведь часто берут как скотину - не кормят. Вот что самое страшное. Те, которые строят и нормально кормятся, не жалуются.

Марченко: Это ситуация обоюдоострая... Солдаты, кстати говоря, такому повороту событий обычно рады - это все-таки жизнь подальше от казармы. Но если что-либо случается, то их обвиняют в самовольном оставлении части, а командир, естественно, ни при чем.

- Ваше отношение к альтернативной службе.

Шалдикова: Да какая альтернативная служба, если он дома ведра помойного не выносил. Только строем их надо учить.

Марченко: Это, безусловно, более гуманный вариант. Но широко распространенным он вряд ли станет. Отвечают за альтернативную службу Министерство труда и социального развития и Министерство обороны, которое не хочет терять контроль над огромным трудовым ресурсом. Именно поэтому у меня есть опасения, что служить легче у ребят не получится хотя бы потому, что срок службы удвоится.

- Какой должна быть реформа армии?

Шалдикова: Мы выходили с предложением, чтобы служба была не два года, а год. Если бы были нормальные бытовые условия службы... Заменить нужно и питание, и обмундирование... Почему воруют зубную пасту? Потому что ее не хватает. Тюремные признаки дедовщины почему в армии? Интеллект у ребят на нулях - 6, 7 классов образования.

У нас еще общество не созрело для профессиональной армии. Вот раньше НВП (начальная военная подготовка) была в школе. Этот предмет надо восстановить. А то они в армию приходят и команды не воспринимают.

Марченко: Армия, безусловно, должна стать профессиональной. Такая армия требует и мозгов, и новых технологий, а не обучения навыкам владения винтовкой образца 18-го года. Но реформа будет тормозиться именно потому, что невыгодна. Наша армия - это отличный бизнес на человеческом ресурсе, которым можно безнаказанно распоряжаться. Можно послать солдат строить очередной БАМ или собственную дачу. Можно послать бомбить завтра Казань или Ярославль, если там народ вдруг взбунтуется, как в Чечне. А еще очень невыгодно лишаться реальной прибыли каждому, кто стоит над солдатом. У нас есть масса примеров, когда заболевшего солдата, если он не платил в медсанчасти, обвиняли в симуляции. А спустя несколько дней он умирал от пневмонии.

- Сколько родителей за год к вам обращаются за помощью?

Шалдикова: 300 - 400 человек. Какого рода обращения, я вам точно не скажу - это по тетрадке смотреть надо, а в компьютер я пока данные не заносила. Вот только вчера приходила мама: у нее сын умер от сепсиса после побоев. Ужас - прямо на посту умер! Это же безобразие, что медработник и не выполняют свои обязанности. А у наших парней сейчас сопротивляемость слабая.

Марченко: За 2002 год у нас было более 7 тысяч обращений родителей погибших солдат. Из них четверть - суициды. Около 200 судов мы выиграли.

- Есть ли у вас сведения о том, какие округа особо криминальны?

Шалдикова: Конечно, встречаются недостатки. Но вот в Московском округе, с которым я в основном работаю, обстановка нормальная.

Марченко: Три округа держат первенство по количеству смертей: Московский, Дальневосточный и Северокавказский.

- Можно ли говорить о том, что в армию идти опасно для жизни?

Шалдикова: Нет. Мы армией запугали всех. Сейчас офицеров обливают грязью. Нужна парню армия. А сложности - это все переживется. Они родителей здесь больше ценить начинают.

Я даже ребятам советую не ходить в отпуск. Тяжело потом будет на службу возвращаться. А дедовщина возникает, когда в коллективе появляется один баламут: то его плохо накормили, то у него "деды" деньги требуют... Офицеры не справляются. Они молодые, жизненного опыта у них нет.

Марченко: Безусловно. Либо в буквальном смысле этой жизни лишат, либо сломают психику и подорвут здоровье. С нашим армейским опытом, как с дипломом, можно идти в банду.

СПРАВКА "НОВОЙ ГАЗЕТЫ"

Совет родителей военнослужащих России

Был создан при Министерстве обороны в 1991 году. Офис расположен по адресу: Красная площадь, дом 5. Официального сайта не имеет, официальных отчетов о проделанной работе не опубликовано.

Фонд "Право Матери"