Жил-был... Два слова, коротенькие, как их жизнь. И теряются родители: что написать о сыне. Их письма, как судьбы сыновей, очень похожи: родился, ходил в детский сад и школу, едва исполнилось восемнадцать лет, призвали в армию, погиб при исполнении воинского долга. В редком письме нет строчек: “Он очень любил жизнь” и “Не могу писать о нем в прошедшем времени”.

Время не вылечит матерей, у которых “отняли сердце”. Единственное, что может время, — постараться не забыть этих ребят. Витю Сухинина — лучшего защитника тюменской хоккейной команды “Рубин”, Толю Мохирева — надежду и опору для его мамы и сестренки, Алешу Рудина — командира юноармейского отряда “Зарница”, Толю Замкова, мечтавшего после армии строить и дарить на память людям города, Сашу Коровина — самого надежного вратаря Викуловского района, Валеру Асачева, которого друзья звали Марадоной за преданность футболу... 229 тюменцев погибли в Чечне, 9 — числятся в списках без вести пропавших. “Жил-был...” — так начинались сказки, которые все они любили читать в детстве. Но любая, даже самая страшная сказка всегда заканчивалась счастливо. В жизни все страшнее и безжалостней.

Я пришел в этот мир,

Мои мысли чисты,

Мне хватает хрустальной

Земной красоты...

Эти строчки воспитанник нефтеюганской школы-интерната Сережа Коростелев написал, уединившись в комнате-бытовке, еще до армии. Еще до войны, которая отобрала у него возможность вписать побольше строк в его биографию. Знаем только даты его рождения и смерти. Между ними — промежуток жизни длиною в 19 лет. За это время Сережа успел завершить свое стихотворение:

...Полюбил все живое,

Что находится здесь.

Не понравились люди.

Их жестокость и спесь.

Юность только-только начиналась, старшеклассники писали сочинения на тему “Мое будущее”. Девятиклассник из Тюмени Толя Барабанов написал... завещание. И сделал приписку: “Прошу мой листок не открывать. Открыть только тогда, когда пройдет 5 лет”. Сочинение датировано апрелем 1990 года. До Толиной гибели — практически полного сгорания в танке — оставалось... Но тогда-то казалось, что вся жизнь — впереди! И Толя мечтал: “Я хочу стать сварщиком. Только вот еще не решил — в городе или деревне? Заведу свое хозяйство. И, конечно, собаку, чтобы она сторожила дом. У меня будет красивая, добрая жена. У нас будет двое детей: мальчик и девочка. Я буду хорошим отцом...”

Не успел влюбиться, не успел жениться... Успел лишь в своих письмах из армии сказать всем родным добрые слова, поздравил их с наступающим новым, 1995 годом. А сам погиб смертью храбрых 31 декабря 94-го при взятии г. Грозного.

Листочек, исписанный детским почерком, до сих пор хранит любимую песню Володи Бузюка из г. Когалыма:

Слышу голос из прекрасного

далека.

Он зовет меня в далекие края.

Слышу голос, голос спрашивает

строго:

“А сегодня что для завтра

сделал я?”

Прекрасное далеко, не будь

ко мне жестоко...

Я клянусь, что стану чище и добрее,

Что в беде не брошу друга никогда.

Слышу голос и спешу на зов скорее

По дороге, на которой нет следа.

Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко...

К прекрасному далеку готовил себя и Юра Борисенко из Нижневартовска: занимался в музыкальной школе, писал стихи, имел спортивные разряды, свободно владел французским и румынским языками, с медалью закончил Санкт-Петербургское суворовское военное училище, с отличием — Высшее командное училище имени Кирова. В 1997 году молодой офицер начал свою службу в группе российских войск Закавказья. Был помощником командира полка и одновременно студентом-заочником юридического факультета МГУ. В июне 2000-го Юра должен был сдавать последнюю дипломную сессию, но погиб 22.06 “при выполнении боевого задания в г. Грозный”.

Недавно я прочитала: “В Америке есть такое племя, вождь которого имел право развязать войну только в том случае, если всенародно убивал своего сына. Старожилы этого племени не помнят, когда в последний раз там были военные действия”. Мы живем в другой стране. Мы из племени огненных трактористов, безумно храбрых, самоотверженных, где вопрос: “Во имя чего война?” не задают. И, забирая сына на бойню, у матерей не спрашивают на это разрешения. Эхо двух войн словно перекликнулось в семье тюменцев Шевелевых: в 1993-м похоронили сына, подорвавшегося в лесах Ленинградской области на снарядах, которые затаились еще с финской войны. Через три года смертельное ранение получил в Чечне их сын Андрей.

Три сына было у Людмилы Александровны Петровой из п. Игрим. Старший, Анатолий, вернулся с первой чеченской с орденом Мужества и серьезным ранением в голову. Лишь только исполнилось по восемнадцать ее младшеньким — близнецам Диме и Жене, забрали в армию и их. Нарушая принятые законы, близнецов разъединили. Диму отправили в самое пекло — в Чечню. О его гибели мать не имеет точных сведений. Во врачебном свидетельстве указана дата смерти — 7 января 2000 года. Но очевидец утверждает, что именно в это время Дмитрий вместе с ним находился в плену у полевого командира Рамзана Ахметова, там встретил 5 февраля 2000-го свой двадцатый день рождения...

Чаще других в списках погибших мелькают два года рождения — 1976-й и 1980-й. И даты гибели — 1995-й и 1999-й. Пик первой и второй чеченской войны. Посчитайте: и тем, и другим ее участникам было по 19 лет. Мальчишки еще совсем. “Мама, я не понимаю, зачем мы здесь? — написал один из наших земляков домой. И мы, и чеченцы — россияне. Днем чеченцы нам улыбаются, ночью стреляют в спину”.

“Жизнь моя протекает каждый день однообразно: ночью стреляем. Охраняем покой мирных граждан, а утром, когда начинает светать, мы, усталые и сонные, ложимся спать. После обеда занимаемся благоустройством своего житья-бытья, а как только начинает темнеть, опять вооружаемся и занимаем свои боевые позиции. Надоело!!!

...Сегодня, 17 декабря, воскресенье. Я лежу на кровати и думаю о доме. Представляю, как все изменилось за эти полтора года, как все повзрослели. Там случайно еще никто не женился? А то я вообще расстроюсь от того, что все самое интересное происходило без меня”. Это письмо родным в Нефтеюганск Денис Финк написал за 17 дней до своей гибели. Денис мечтал о том, как пройдет по хрустящему снегу и почувствует на щеках холод первого морозца. Чеченская зима ему не нравилась. Но... “вам этого не понять”.

В день похорон Алеши Семенова от него пришло письмо о том, что он жив и здоров.

В апреле 2000-го мама Дениса Бобова из Юргинского района получила телеграмму: “Я возвращаюсь!”. Девятнадцать солдат, отслуживших от звонка и до звонка, в числе которых был и Денис, возвращались домой из Чечни. На мирной территории Ингушетии попали под массированный огонь. Погибли все девятнадцать, в живых остались двое сопровождающих их местных жителей.

Долгие четыре года и четыре месяца искала Валеру Маленьких его сестра. Несколько раз побывала в районе боевых действий. По одним сведениям Валера погиб 1 января 1995-го, по другим — числился в плену, по третьим — значился в списках атамана Косова.

В октябре 1996 года сослуживец Саши Братякина сообщил его родителям о гибели сына. Официального подтверждения смерти не было. Мать не могла найти покоя. Бесконечные звонки в разные инстанции не прекращались ни днем, ни ночью. В ноябре супругам Братякиным сообщили: да, их сын погиб, тело находится во Владикавказе, но доставить останки защитника Отечества, геройски погибшего при выполнении особо важного задания, посмертно награжденного орденом Мужества, домой, в Мегион, нет средств...

6 января наступившего нового, 1995 года Юра Фомин, призванный из Исетского района, не вернулся из боя. Сослуживцы не нашли его ни среди живых, ни среди мертвых. Шесть долгих лет Юрина мама — Нурия Таштимировна искала своего ребенка. И даже получив орден Мужества, к которому ее сын был представлен посмертно, все надеялась на то, что Юра вернется домой. И он вернулся в родное татарское село Верх-Ингал в августе 2001-го. Вернулся из подмосковной братской могилы. Солдату, захороненному под номером, экспертиза вернула имя, отчество, фамилию — Юрий Петрович Фомин. Отгремели оружейные выстрелы, на могильный холмик лег последний венок, и... все Юрины односельчане по татарскому обычаю опустились на колени читать молитву, главные слова которой “Спаси и сохрани детей наших!”.

Почти три года провела в Чечне Ольга Владимировна Милованова в поисках своего сына Андрюши Мухаева. После ранения поиски продолжила, вернула многим погибшим чужим сыновьям их родные имена и фамилии. Отважная солдатская мать награждена орденом Мужества. Но дороже всех наград стало бы для нее возвращение сына домой живым. Этого не случилось... На войне как на войне. Отечество никак не найдет сил и средств подсчитать и отыскать своих защитников, погибших еще в ту кровавую новогоднюю ночь, известившую начало 1995-го. В ростовских рефрижераторах до сих пор хранятся тела сотен заживо сгоревших солдат.

Страна не успевает скорбеть — одна трагедия за другой: то гибель подводников с “Курска”, то авиакатастрофа, то обвал в шахте, но наводнение... Страшные смерти! На их фоне ежедневные сводки новостей о том, что на территории Чечни подорвались, погибли, произошло столкновение, в результате которого погибли чьи-то сыновья, кажутся уже... привычными? А ведь они там каждый день идут в бой, и каждую минуту, каждую секунду подвергаются смертельной опасности. Что, разве заживо сгореть в танке не так страшно? Что, разве умереть от снайперской пули, разорвавшей голову, не так больно?

Саша Бузин... Обыкновенный мальчишка из Советского. В детстве любил рисовать и выжигать по дереву. В армию был призван в 1994-м. Был сапером и инструктором собаки Джон. Вместе со своим четвероногим другом Саша обезвредил более ста мин и фугасов, обнаружил склад с боеприпасами. В группе спецназовцев их часто называли первопроходцами. 21 мая 1996-го Александр и Джон отправились на разминирование. Двигались в отрыве от основной группы. Операция продолжалась уже несколько часов. Наш земляк разминировал два десятка мин, позволяя тем самым группе спецназовцев уверенно продвигаться вперед. Неожиданно Саша увидел боевиков. Времени на раздумья не было — он вступил в бой, предоставив остальным силам занять более выгодную позицию. ...В том бою погиб один человек — младший сержант Александр Бузин — Герой России.

Посмертно представлен к званию Героя России и старший лейтенант Дмитрий Карпов из поселка Московский. Ценою своей жизни предотвративший нападение боевиков на колонну основных сил.

Мальчишки шли в бой не за славой. Ни один из них не успел узнать, что награжден орденом Мужества. Как не узнал Денис Бобов, что одна из улиц родной деревни Соколово носит теперь его имя. И не узнал Алеша Прокудин, что стал почетным гражданином города Радужный. Наград и званий они были удостоены после смерти.

В Библии сказано: “Блажен (счастлив) тот, кто жизнь положил за други своя”. Находясь в разведке в Аргунском ущелье, Женя Телегин отыскал Костю Нарожного — своего земляка из Нягани, с которым был знаком еще до службы в армии. При выполнении спецзадания Евгений получил сильнейшие термические травмы. В последние минуты жизни, находясь в ожоговом центре имени Вишневского, Женя попросил своего отца выполнить его предсмертную просьбу — похоронить рядом с Костей Нарожным.

Счастливы ли они там, на небесах? Не спросишь... А здесь, на земле... “Стояла мать перед железным гробом сына, прося прощенье у него за то, что родила мужчиной”.