Ярославский СИЗО №1, больше известный - как Коровники, - сооружение уникальное. Построен острог был еще при царе Александре, почти двести лет назад. За все это время изолятор, похоже, ни разу еще не подвергался капитальному ремонту - стены не падают лишь потому, что надзиратели несколько лет назад подперли их цементными быками.

В октябре прошлого года в Коровниках появились четыре необычных новичка - альтернативщики, избравшие вместо службы в армии работу надзирателей.

Сергей Леонов, Максим Барышев, Андрей Клименюк и Дмитрий Колоско устроились в СИЗО по объявлению в газете: “В управление исполнения наказаний приглашаются на работу мужчины в возрасте 20 лет, не проходившие службу в армии”.

- Обычно в органы набирают сотрудников, уже прошедших воинскую службу, - рассказывает начальник управления исполнения наказаний (УИН) области полковник внутренней службы Игорь Мудров. - Так удобнее: нет проблем со снятием-постановкой на воинский учет и подобной мороки. Но ни в одном законе не прописано, что служба в армии является обязательным условием. И мы решили пойти на эксперимент: взять этих четверых ребят на работу, обеспечив им службу у нас как альтернативную.

Чтобы быть уж совсем уверенными в своей правоте, в СИЗО пошли на маленькую хитрость - сначала отказали парням в приеме на работу. Соискатели обратились в суд с жалобой на неправомерный отказ в трудоустройстве. И суд их жалобу удовлетворил, подтвердив тем самым полное право молодых людей на прохождение службы в исправительной системе, не отслужив в армии. Как показала дальнейшая практика, такой ход оказался совсем не лишним.

За альтернативщиков, подавшихся в тюремщики, в городе развернулась форменная война. Военкомат ни в какую не хотел за здорово живешь расставаться с потенциальными призывниками. Надзиратели же ушли в глухую оборону, изматывая противника судебными заседаниями. Бои до сих пор идут с переменным успехом - суды следуют за судами. Районные, городской и областной суды, ссылаясь на одни и те же законы, выносят решения в пользу то одних, то других. Ярославль затих в ожидании: чья возьмет?

Почему молодежь не хочет идти в армию? По трем причинам: из-за дедовщины, Чечни и оторванности от дома. От альтернативной службы ждут противоположного: чистых больниц, где можно работать медбратьями, восьмичасового рабочего дня и продолжения продвинутого пива по воскресеньям. Увы, но такая альтернативка, какую выбрали себе ярославские “салаги”, не отвечает ни одному из вышеназванных требований.

Месяц жили в помещении управления конвоирования, переоборудованном в эрзац-казарму.

Изучили все уставы, оружие, прошли физподготовку. С дисциплиной тоже строго, как и в армии. Прикажут - работают ребята и до восьми, и до десяти вечера. Есть звания, форма. Случаются у местных надзирателей и командировки на войну – в Чечню, в следственный изолятор “Чернокозово”. Сейчас, конечно, “молодым” это не грозит, но через год-два, если будет приказ, никуда не денешься, придется ехать.

Через полчаса нахождения в изоляторе желание вырваться на волю становится почти непреодолимым. Неужели наша армия заслужила такую репутацию, что лучше три года провести на зоне рядом с туберкулезом и вшами, в окружении рецидивистов, с той же перспективой Чечни, лишь бы только не служить? В конце концов в армии придется “отлетать” только год, дальше становишься “старым”. Здесь - три года сплошного “полета”.

Насчет дедовщины Ломакин прав. К молодым в СИЗО относятся по-отечески. К ним даже приставлен наставник - майор Федяй.

- Насколько ценны такие работники? - спрашиваю Федяя. - Что молодой пацан может противопоставить матерому зэку? В конце концов отслужившему в армии парню как-то легче огреть человека дубинкой.

- Очень ценны. Удивительно, но на их примере я понял, что нам вообще лучше брать не служивших. Они не испорчены армией - нет всех этих хитростей типа “солдат спит - служба идет”, воровства, той же дедовщины. Или же бывает наоборот - за два года армия человека так скрутит-сломает, что потом на нем еще десять лет можно воду возить. Эти же - свежий материал: лепи что хочешь.

- Майор Федяй оказался хорошим скульптором, образцовых надзирателей слепил, - улыбается лейтенант Копыль. - Естественно, сначала мы им уделяли повышенное внимание. Товарищ майор месяц за шиворот их водил из камеры в камеру, показывал, что можно делать, чего нельзя. Все четверо успели отличиться: один при обыске обнаружил в камере сотовый телефон, остальные - крупные суммы денег. Отличная работа...

В отличие от нижегородских властей, администрация Ярославля в конфликте УИНа и военкомата придерживается принципа “моя хата с краю”.

Мудров убежденно считает, что если удастся создать прецедент, то кадровые проблемы УИНа будут решены за месяц. Необходимых сто человек можно набрать легко - только свистни. На столе у полковника уже лежат 12 заявлений на работу, но их пока не подписывают, чтобы зря не обнадеживать ребят: вдруг ничего не получится с альтернативкой?