Россияне бегут из армии и от армии по множеству разных причин. Одна из главных заключается в том, что в Вооруженных силах личность беззащитна. Новобранец попадает в мир, где все стены увешаны законами, приказами, уставами, инструкциями, но где в действительности он как никогда далек от защиты Закона.

Сегодня военная прокуратура только успевает реагировать на уже совершенное преступление. Военные юристы устраивают рейды да наезды в воинские части, но держать под контролем повседневную ситуацию во всех ротах, батальонах и полках Главная военная прокуратура и ее структуры не в силах. В момент, когда юноша в еще необмятой форме переступил порог казармы (или кубрика), перед ним возникает, как правило, малоприглядная рожа "деда", которая на долгое время олицетворяет для бедолаги Конституцию и все прочие земные и небесные законы. Далее - бледная тень младшего командира, зачастую озабоченного только тем, чтобы не огорчить "дедов". На еще большей дистанции периодически возникает офицер, которому надо сочетать интересы своей семьи с интересами начальства. Этот мучительный процесс отнимает у него все силы - до одинокого салаги просто руки не доходят. Даже сильный духом, интеллектуально развитый молодой человек в условиях казармы теряется, не знает, как защитить себя. Юридически командир обязан пресечь беспредел. На практике дело запросто может кончиться петлей для молодого правдоискателя. Но если он даже доберется до кабинетов военной прокуратуры, еще не факт, что юристы в погонах захотят выносить сор из избы, портить отношения с теми, от кого зависит их самочувствие в этом гарнизоне или военном городке. Десять лет работы во флотской газете дают мне право утверждать, что одиноких борцов за свое достоинство последовательно, каждый на свой манер, добивают сослуживцы, командиры и следователи военной прокуратуры. Последние, объясняя свое невмешательство или запоздалую реакцию, всегда сошлются на адскую перегруженность (что правда), на дурной характер жертвы и на нерадивых командиров. Все это было, есть и будет. Все это можно поломать только одним способом - установить независимое правовое обслуживание граждан, призванных на срочную службу. Как ежедневно наблюдает за теми, кто работает в зоне риска (например, радиационного), врач, так должен наблюдать - регулярно и пристально - за новобранцами юрист. Ибо армия - это та зона риска, где на каждом шагу попираются всевозможные права и свободы личности. Здесь в правовом отношении - Чернобыль.

Правовая помощь должна приходить не тогда, когда уже случилось непоправимое. Она должна постоянно окружать юношу в армии. Как окружает человека земная атмосфера. Вам угрожают, вас унижают и оскорбляют, не говоря уже о том, что вас элементарно избивают, - вы обращаетесь к своему адвокату. Он доводит дело до суда (система судопроизводства, соответственно, тоже должна стать мобильнее, особенно в случаях, когда речь идет о "легких" статьях). Виновника либо подвергнут штрафу, либо дадут срок. Вы же продолжаете службу в той же части. Под недреманным оком того же юриста. Нюансы, конечно, возможны. Но все проблемы решаемы. Например, отдаленные гарнизоны будут обслуживать местные, региональные адвокаты по договору с федеральными конторами или конторами города, откуда призывался гражданин. С точки зрения практики, никакой фантастики. Фантастика, к сожалению, заключается в том, чтобы наша нынешняя власть взяла бы да вдруг решилась на столь действенную, радикальную форму правового, гражданского контроля над армией. Генералы быстро припугнут президента угрозой развала самих основ национальной безопасности (типа, эти либералы-демократы державу развалили, теперь пусти их в наш армейский огород!). Хотя речь не идет о вторжении современных плевако в военные тайны. Но личность, особенно юную, во многих отношениях еще беспомощную, защищать надо. Как честь. Мгновенно, без промедлений.

Естественно, услуги адвоката, особенно хорошего, стоят денег. Для финансирования этих услуг можно создать федеральный фонд защиты от насилия в армии. Механизм его формирования и действия - предмет отдельного разговора. Аналоги есть. В идеале (если уж совсем абстрагироваться) этот фонд должен иметь внушительную государственную поддержку. Не зазорно было бы иметь ему и статус президентского. Но это уже действительно фантазии. Особенно сегодня, когда за окном раздаются крики отлавливаемых отроков призывного возраста.