Полковник Юрий Буданов некоторое время назад доставленный в Москву, помещен в Московский НИИ судебной психиатрии имени В.П.Сербского для проведения новой экспертизы. Очередной тур дела начинается в ситуации, неблагоприятной для обвиняемого. Генеральная прокуратура сменила лояльного к Буданову обвинителя, а сегодня, 31 июля, появилась информация о том, что главный свидетель по делу полковника рядовой Александр Егоров, ранее взявший на себя вину в посмертном надругательстве над телом Эльзы Кунгаевой, заявил, что оговорил себя по договоренности с прокурором. Это означает, что Юрию Буданову вновь может быть предъявлено обвинение в изнасиловании.

На сайте "Полит.Ру" опубликованы результаты экспресс-опроса, касающегося отношения россиян к делу полковника Буданова. ВЦИОМ провел опрос 1600 россиян с 26 по 29 июля в 83 населенных пунктах 33 регионов страны.

Результаты опроса показывают устойчивость общественного мнения по отношению к делу Буданова. Направленность этого мнения можно было бы назвать пробудановской, но правильнее - античеченской. Сравнение с данными за март 2002 года показывает, что общая картина общественного мнения мало изменилась - колебания цифр находятся в пределах статистической погрешности.

О ценности жизни вообще в сознании россиян и о влиянии политических факторов на понятие такой ценности красноречиво говорит распределение голосов при общей оценке дела. 32 процента опрошенных полагают, дело Буданова, не столь уж значимое само по себе, намерено раскручено с целью скомпрометировать российскую армию, 24 процента верят в то, что полковник задушил девушку в праведном гневе, узнав, что она снайпер, 15 процентов считают, что Буданов просто изнасиловал и убил молодую чеченку, т.е. склонны трактовать произошедшее как обычное уголовное преступление.

Сам по себе факт убийства не подлежит сомнениям - его признал и обвиняемый, поэтому даже те из опрошенных, кто находят дело искусственно раздутым, высказывают предположения о его причинах. Чуть менее половины опрошенных (44%) видят в поступке Буданова случайность, совершенную в состоянии нервного срыва, а 36 процентов полагают, что поступок полковника вообще типичен для нравов участников боевых акций в условиях войны в Чечне. 20 процентов респондентов затруднились высказать объяснение.

При этом представления россиян о желательном исходе дела Буданова по сравнению с мартом не претерпели существенных изменений. Количество граждан, выступающих за наказание преступника по всей строгости закона несколько выросло - с 11 до 15 процентов, 7 процентов высказались за отправку "невменяемого" полковника на принудительное лечение, зато количество сторонников оправдания или смягчения наказания стабильно составляет больше шестидесяти процентов (складываются ответы "Проявить снисхождение, учитывая обстоятельства военного времени и боевые заслуги Буданова" (27% в марте и 29% в июле), "Освободить как невиновного в приписываемых ему преступлениях" (24 и 15 процентов соответственно) и "Оправдать, поскольку в борьбе с бандитами оправданы любые средства" - 16 и 19 процентов).

Мониторинг общественного мнения по процессу Буданова демонстрирует одновременное существование нескольких тенденций. Первая - устойчивое большинство опрошенных настроено античеченски и полагает, что к полковнику не следует подходить с теми же мерками, что и к обычному убийце, поскольку на войне - как на войне. В то же время значительные колебания отношения к данным экспертизы указывают на осознание респондентами того, что происходит манипуляция процессом, и на неизменный протест против таких манипуляций. Неслучайно появление "оправдательной" экспертизы вызвало всплеск недоверие к ней, а последовавший за этим резкий поворот дела в обвинительную сторону сопровождается ростом числа людей, склонных оправдать Буданова.

Любопытно, что все эти коллизии разворачиваются на фоне все более массовых антивоенных настроений. Доля респондентов, высказывающихся за продолжение военных действий, составляет 29 процентов, сторонников мирных переговоров почти втрое больше - 61 процент.

Таким образом, обобщая, можно сказать, что общественное мнение не склонно доверять государству и находится на стороне отдельного гражданина - в данном случае Юрия Буданова, а не представительницы "вражеского" народа Кунгаевой. Очевидно, что происходящее с ним проецируется на возможную судьбу тысяч российских военнослужащих и милиционеров, находящихся в Чечне в той же ситуации. Вне зависимости от признания или непризнания его вины, Буданов в общественном сознании выступает в роли своего рода жертвы войны - человека, совершившего убийство в силу определенных обстоятельств. Необходимость ликвидации самих этих обстоятельств, то есть прекращения войны, несущей смерть прежде всего "нашим", - таков естественный вывод большинства из этого дела.