Коммерсант, № 132
Аделаида Сигида. Статья. Судьба солдата. Стр. 3
Он получил два года за нос, сломанный прапорщиком
Закончился суд над солдатом, обвиняемым в нанесении побоев сослуживцу и применении насилия в отношении прапорщика („Ъ" писал о первом заседании суда 22 июля). В процессе слушания дела другие солдаты засыпали суд жалобами на регулярные избиения, которым они подвергаются со стороны командиров. Однако виновным, как и предсказывал „Ъ", был признан рядовой.
Напомним суть дела. В конце апреля в части № 11 281 ,располагающейся в подмосковном Голицыне, было обнаржено, что у одного из солдат сломан нос. В материалах дела записано, что нос солдату Куренкову сломал солдат Логвинов. Однако на первом же заседании суда солдат со сломанным носом заявил, что на самом деле нос ему сломал прапорщик Панов, а командование части, желая скрыть это, велело показать на рядового Логвинова.
Надо отметить, что после инцидента солдаты закидали Балашихинскую военную прокуратуру жалобами на прапорщика Панова, который, по показаниям солдат, их регулярно избивал и вымогал за предоставление отпуска автомагнитолу. Балашихинский военный гарнизонный суд, отдадим ему должное, приговорил прапорщика Панова за пять избитых солдат к трем годам условно.Солдаты на этом не успокоились и на состоявшемся на днях заседании суда относительно носа дали показания уже не на прапорщика, а на подполковника Кобзева, который тоже, по словам солдат, пил и бил. Тут уж военная прокуратура, конечно, поняла, что если так дело и дальше пойдет, то на следующем суде выяснится, что у нас не только прапорщики и подполковники, но и генералы солдат периодически избивают
. Поэтому поступили следующим образом: процесс отложили на несколько дней, а пострадавшего солдата на это время перевели не в другую часть, как просили адвокаты, а поселили его прямо в здании прокуратуры. При этом пообещали, что вообще прикомандируют его к прокуратуре и он просидит здесь остаток службы в тепле и безопасности. Результат не заставил себя долго ждать — на следующем заседании суда Михаил Куренков снова изменил свои показания и сказал, что нос ему сломал все-таки солдат.На первом заседании суда было семь солдат-свидетелей, которые показали, что в указанное время обвиняемый солдат Логвинов пьян не был, солдата Куренкова не бил и на прапорщика не нападал. Более того, солдаты видели, что пострадавший солдат вошел к прапорщику с целым носом, а вышел уже со сломанным. Один из солдат показал, что солдата Куренкова бил по носу подполковник, а другого солдата, по его показаниям, подполковник бил по голове, пока не пошла кровь из уха. После этого заседания суда солдат отвезли в располагающуюся рядом с прокуратурой часть, где их по-хорошему попросили изменить показания и обвинить во всем случившемся не командиров, а рядового. В итоге два солдата-свидетеля не выдержали и просто сбежали. Когда их найдут, следы побоев уже исчезнут, а сами солдаты будут не свидетелями, а обвиняемыми в побеге.
Однако то, что сбежавшие солдаты так и не изменили своих показаний, не помешало судье признать виновным в переломе носа все-таки рядового Логвинова. А в приговоре черным по белому написано, что солдаты говорили на суде, будто нос сломал рядовой, хотя на самом деле они при корреспонденте „Ъ" говорили как раз обратное. Письменных показаний солдат в деле не оказалось — под протокол свидетелей следователь не допросил. Вышестоящий суд, согласно существующим правилам, допрашивать свидетелей уже не будет, а ограничится прочтением материалов дела и протокола судебного заседания, в котором показания свидетелей оказались отражены, как выше уже сказано, с точностью до наоборот.
Таким образом, на сегодня свидетелями того, что на самом деле говорилось в суде, являются только сам судья, прокурор, адвокаты подсудимого, родственники подсудимого, корреспондент „Ъ" и собственно свидетели, двое из которых уже убежали, а остальные могут в любой момент изменить свои показания под давлением командования части. Единственным полностью незаинтересованным и не зависящим ни от кого свидетелем является только корреспондент „Ъ". Поэтому на корреспондента в прокуратуре уже заведена бумага: оказывается, корреспондент звонила в часть и буквально угрожала командованию части написать про них в газете. И более того, угрозу свою выполнила (см. „Ъ" от 22 июля)! Так что, возможно, следующий материал автору уже придется передавать по тюремной почте.
А осужденного Логвинова взяли под стражу прямо в зале суда. Теперь жаловаться солдаты вряд ли посмеют. Конвоировать осужденного прибыли два молоденьких солдатика, которые смотрели на товарища в наручниках со страхом и интересом. У одного из конвоиров были синяки на руках и ссадина на губе.