Последнее заседание по делу Буданова состоялось в прошлый понедельник. Напомним, чем оно закончилось. Полковник заявил, что отказывается от услуг адвокатов и вообще не будет давать показаний. “Защищаться от собственного народа я не собираюсь”, – сказал он. Адвокаты были явно готовы к такому демаршу. Они объяснили, что таким образом Буданов протестует против того, что пострадавшие затягивают процесс. А чеченская сторона действительно дала еще один повод для подобных обвинений. На заседание прибыла мать Эльзы Кунгаевой Роза Башаева, которая несколько месяцев подряд отказывалась ехать в Ростов-на-Дону, не желая оставлять своего мужа, который лежит в туберкулезном диспансере в Ингушетии. Она попросила ввести в процесс еще одного своего адвоката Людмилу Тихомирову, а та, в свою очередь, попросила дать ей время на изучение 18 томов уголовного дела. Наконец, еще один адвокат чеченской семьи Станислав Маркелов, две недели назад заменивший заболевшего Абдуллу Хамзаева, потребовал приобщить к делу выводы экспертов, которые поставили под сомнение заключение судебно-психиатрической экспертизы, признавшей Буданова невменяемым в момент совершения убийства.

Адвокаты Буданова, хотя полковник от них и отказался, попросили неделю, чтобы изучить выводы экспертов, которые не верят в невменяемость их подзащитного.

Как известно, официальное исследование психики полковника Буданова, которое проводилось летом прошлого года на базе московского института имени Сербского, дало сенсационные результаты. “Убийство было совершено в условиях временного сумеречного расстройства сознания и нарушения восприятия обстановки”,– сообщила судьям сотрудница Центральной судебно-медицинской лаборатории Минобороны Галина Бурняшова. Адвокату Маркелову это заключение сразу показалось подозрительным, однако он не стал говорить судьям о своих подозрениях, а передал им материалы двух московских психиатров Юрия Савенко и Эммануила Гушанского.

“После прочтения результатов экспертизы меня не покидало удивление, – рассказывал “Газете.Ru” адвокат Маркелов. – Я не могу оспаривать утверждения медиков и психиатров. Однако удивительно то, что они исходили не из суммы разных мнений, разных фактов и позиций, отраженных в материалах дела, а из фактов, удовлетворяющих только позицию Буданова. Они рассматривали ситуацию с наиболее удобной для Буданова точки зрения, брали за основу наиболее удобные для обвиняемого факты вместо того, чтобы исходить из всех материалов дела. Удивительно то, что версия Буданова стала в итоге общепризнанной практически без доказательств. Хотя если исходить из позиций права, то для меня вина Буданова абсолютно очевидна. Однако общественность настроена иначе”.

Как утверждает независимый психиатр Савенко, выводы официальной экспертизы “носят неубедительный характер, так как содержат грубые ошибки и откровенно тенденциозны, что лишает их доказательной силы”.

Его коллега Гушанский, чье исследование также было предложено судьям адвокатом чеченской семьи Маркеловым, пишет, что “акт комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной Буданову институтом имени Сербского… представляет собой импровизацию на заданную Минобороны тему о том, что ‘Буданова жаль, он жертва обстоятельств’, не опирающуюся на материалы уголовного дела, медицинские факты и данные психологического анализа поведения Буданова в период правонарушения”.