Время МН, № 54

Ксения Веретенникова. Статья. Она сражалась на родине. История матери погибшего в Чечне солдата Сережи Тумаева. Стр. 6

То ли это чеченские войны сделали людей такими бессовестными, то ли войны лишь высветили истинное положение вещей. Если бы возможно было существование предельно допустимой нормы бессовестности на единицу населения, в России зашкалило бы датчики. Подтверждение тому еще одна история матери погибшего солдата.
Сережа Тумаев и Женя Венцель погибли 8 января 1995 года при взятии президентского дворца Дудаева. Тело Сережи командование выдало родителям Жени в закрытом гробу. Это была не ошибка. Командование не могло не знать того, что знали солдаты. Они и рассказали Любови Ивановне Тумаевой о подлоге. Сослуживцы опознали ее сына по телосложению и переднему зубу, о чем и доложили командиру батальона. Но тут вмешался начальник медицинской службы части Кравченко. Он утверждал, что видел фамилию Тумаева в списке солдат, направленных в госпиталь. Он не отправил тело на идентификацию, как это положено по закону, а просто повесил на него бирку "Венцель Е.А.". Обнаружив ошибку, Кравченко взял списки раненых и исправил фамилию "Тулеев" на "Тумаев". Предположить какой-либо смысл в этом чудовищном акте трудно, да и не стоит. Но эта подделка многократно умножила страдания родителей обоих погибших солдат.
После известия о том, что Сергей Тумаев пропал без вести, его отец изъездил вдоль и поперек всю Чечню. В результате длительного стресса у него развился острый лейкоз. Умирая, Владимир Федорович сказал жене: "Ты должна найти Сережу". Теперь настала ее очередь ездить.
Дороги привели в село Урюпино в Алтайском крае, на кладбище, к надгробию с чужим именем. Второй акт мытарств сравним с первым. Добиться эксгумации тела оказалось не легче, чем его найти. Тумаевой предложили эксгумировать тело ее мужа для идентификации останков отца и сына - она согласилась, но дело все равно не двигалось. Любовь Ивановна даже пикетировала Генпрокуратуру с бумажкой "Меня лишили могилы сына". Однажды у ворот государственного здания ее избили милиционеры, но даже это не остановило отчаявшуюся женщину. С тридцатой попытки она пробилась на личный прием к Генпрокурору (тогда Юрию Скуратову), умудрилась лично передать свое послание президенту России (уже Владимиру Путину). Ничего не помогло. Расследование, которое четыре года вела Генпрокуратура, практически не двигалось, лишь время от времени менялись следователи. Новый следователь по фамилии Журавель, наверное, оказался единственным совестливым в бессовестной череде. А сделал он лишь то, что обязан был сделать каждый из предшественников, - вынес п остановление об идентификации останков солдата и добился исполнения этого решения. Экспертиза дала однозначный ответ: это Сергей Тумаев. Буквально на днях Сережу похоронили на новом Сормовском кладбище в родном Нижнем Новгороде, в двадцати шагах от могилы отца.
Считать эту историю законченной - значит умножить количество бессовестности. Осталась пустой могила Жени Венцеля. Что же, теперь его родным пускаться в путь на запоздалые поиски останков сына? Остались неназванными и ненаказанными виновники этой двойной трагедии. Найти их нетрудно. За страдания матери должны ответить и те, кто, представляя государство, плохо исполнял свой долг.
После многочисленных отказных решений судов по аналогичным искам (но не трагедиям: трагедии не бывают аналогичными) трудно надеяться, что в заплывших глазах судей мелькнет искра интереса и они хотя бы выслушают пострадавшую. Тем не менее фонд "Право матери" от имени Любови Ивановны Тумаевой подал в суд исковое заявление об удовлетворении нанесенного матери морального вреда к воинской части 48427, в которой служил и погиб Сергей Тумаев.
Но ведь и Дон Кихот тоже воевал с мельницами. Мельницы он не победил, однако умножил количество чести на душу населения.