Рано или поздно это должно было случиться: Роману Маранову пришла повестка из военкомата. И он, отстоявший в судах право тридцати юных пермяков на альтернативную гражданскую службу, или, на бытовом языке, “откосивший” их от армии, обронил прямо-таки библейскую фразу:

• Учитель должен последовать за своими учениками!..

Роман принес заявление в военкомат. Секретарша заслонилась обеими руками:

• Нам военный комиссар запретил принимать такие заявления строго-настрого!

Помощник военного комиссара по правовым вопросам, само собой, был более подкован:

• Закон-то об альтернативной службе еще не принят, - и снял с книжной полки брошюру, очевидно, процитировать кое-что напористому соискателю лазеек. Так-так-так... Стоп-стоп-стоп... Имя и фамилия напористого совпадали с именем и фамилией автора брошюры “Альтернативная гражданская служба”. Книжка чуть не выпала из рук помощника!

Накануне судебного процесса Маранов - в качестве вещественного доказательства собственных пацифистских мыслей - представил еще четыре свои книги и даже пьесу, нареченную почти по-горьковски - “На суде”. Выпускник университетского юрфака знал толк в описываемом предмете. Судья Татьяна Казаковцева, поначалу скептически отнесшаяся к “вопиющей” жалобе призывника на решение призывной комиссии, признала за Романом право заменить службу военную альтернативной гражданской.

Я познакомился с Марановым еще в пору его ученичества и началом работы в Пермском правозащитном центре. Уже тогда он защищал права студентов от ректоратской вседозволенности. Помню Романа высоким, нескладным, с запинающейся речью мальчика, пытающегося немедленно стать взрослым. Человеческие судьбы, за которые Маранову пришлось вступаться, словно камушки для Демосфена, сделали речь его чистой, весомой и ясной, а облик - одухотворенно-выпрямленным. Ученик превратился в Учителя, думающего о каждом из своих учеников.

СКАМЬЯ МУЧЕНИКА МИХАИЛА

В военной части сперва подшучивали над новоявленным баптистом, а когда наступила пора принятия присяги и Трефелов заявил, что Библия ему запрещает клясться, начались откровенные - с подачи офицеров - издевательства. В течение месяца Михаил трижды покидал часть. Когда забуревшие сослуживцы пригрозили ему убийством, так и не прикоснувшийся к оружию солдат окончательно оставил казармы. По факту дезертирства возбудили уголовное дело. Скамья подсудимых прорисовывалась отчетливо - теперь уже не за кражу, а за веру. Вот тогда-то мать (мы ведь собственной Конституции-то не знаем) прослышала, что, оказывается, у призывников есть право на альтернативную гражданскую службу. И пришла в правозащитный центр к Роману Маранову.

После этой встречи Трефелов тайно вернулся в город. Маранов ему почти приказал:

- Живи на конспиративной квартире!

К тому времени Роман как представитель находящегося в бегах солдата уже передал жалобу в суд о незаконном призыве Михаила на военную службу. Однако всякий раз, как только назначалось судебное разбирательство, Трефелова ждали все те же сослуживцы с наручниками: сначала мы тебя посадим в СИЗО, осудим за дезертирство, а уж потом доказывай свои убеждения.

• Мы сделали видеозапись, - вспоминает Маранов. - Я задавал вопросы, а призывник пояснял, в силу каких своих нравственных принципов не может нести армейскую службу. Судья, наверное, полгода отказывалась рассматривать эту кассету в качестве доказательств убеждений моего подзащитного. Но все понимали: если бы Михаил явился на суд, суда по защите законного права призывника попросту бы не было. А был бы другой, скорый суд за дезертирство. В конце концов судья вынесла вердикт в пользу Михаила Трефелова. Военкомат оспаривать это решение не стал, поскольку информация о взятке и обещание обеспечить условия службы ее сына, данное матери, подтвердились. Еще полгода ушло на переписку с военным прокурором Пермского гарнизона. Только после этого Трефелову в военкомате выдали паспорт и военный билет.

ПОЯС СТРАСТОТЕРПЦА ВЛАДИСЛАВА

• Среди моих учеников есть один каратист, - огорошил меня Маранов.
• Но это-то как армии противоречит?! - восклицательно вскинул я руки.
• А вот... - Ответ Романа был полон многозначительности.

С 1996 года Влад Сутоцкий занимался в секции карате. По радуге поясов подыматься не спешил: тренер видел, что мальчишка не боится схваток, а избегает. Его привлекает в этом виде спорта кротость, твердость и гибкость. Поэтому, несмотря на то, что сверстники Сутоцкого давно носили желтые, а кое-кто и черные пояса, Влада вполне устраивал синий. Добившись желтого, ты уже должен провести десять боев в полном контакте с противником.

• А я не могу избивать человека, - говорит Влад.
• Вскоре понимающий тренер ушел, его сменил провоцирующий, подначивающий.
• - Владислав, тебе не стыдно? - увещевал он. - Ты карате занимаешься пять лет, а о тебе еще мир не слышал! Почему в спаррингах не участвуешь? Если ты мужик - завтра пойдешь драться за нас!

Ответом на бьющий под ребро упрек стало то, что Сутоцкий за границы синего пояса так и не вышел - он покинул секцию карате. Было это за год до призыва в армию.

В местное отделение общества “Мемориал”, ставшее гнездом для всех альтернативщиков, Сутоцкий пришел вместе с маленьким Дами-ром, своим нынешним воспитанником из приюта “Шаг к дому”. Здесь-то, в рамках пермского эксперимента, в окружении беспризорных детей, обладатель синего пояса и несет отныне свою гражданскую службу. По большому счету служба эта очень человеческая и по-настоящему подвижническая: Владиславу Сутоцкому предстоит сделать всё, чтобы в отягченных бездомьем и воспаленных телебоевиками детских умишках черная громада заношенного неба обрела свой изначальный цвет. Синий, как и пояс их воспитателя.

СОЛОВЕЦКИЙ ПОСЛУШНИК ДЕНИС

Тут стоит остановиться и попытаться объяснить, что же такое пермский эксперимент. А то, может, уже и генерал-полковнику Эдуарду Воробьеву, заместителю председателя думского Комитета по обороне, пробивающему закон об альтернативной гражданской службе, полномочия с себя сложить? Нет, как раз Воробьев-то и наблюдает за развитием опыта уральских первопроходцев. Пермяки, создавшие в недрах “Мемориала” Центр подготовки демократических молодежных инициатив, прочистившие собственные мозги среди альтернативщиков Германии, Италии и Болгарии, решили выработать модель альтернативной гражданской службы у себя на Родине. Случилось так, что провинциальная Пермь сегодня сплачивает на этом пути около тридцати российских губерний, среди которых, к примеру, Рязань, Самара, Питер, Томск и Братск.

Альтернативная гражданская служба в России - это своего рода полет в космос. Определили первый отряд космонавтов. Предупредили об опасности: за пацифизм, ребята, вам и морду могут набить. Даже если полет пройдет нормально и вы честно проведете на орбите положенный год, нет никаких гарантий, что, как только выйдет закон о той самой гражданской службе, вы не отправитесь в полет снова. А ведь запущенная ракета должна еще отбросить горящие ступени судебных разбирательств... Ну как, поехали? Хоспис...

Частный сектор с позабытыми стариками и старушками... Убрать снег, наколоть дрова, наносить воду, выкачать эту воду из затопленной овощной ямы, принести продукты, оформить документы по соцзащите... Сначала бабушки боятся: обычно из Центра обслуживания населения приходят женщины, а тут - здоровенные парни. Потом настолько свыкаются, что чуть ли не со слезами просят, чтобы полюбившийся им расторопный паренек не уезжал на Соловки. А Денис Киселев уехал.

Летом 2000 года вместе с другими альтернативщиками он был доставлен под пригляд холодной, много повидавшей на своем веку воды... “Соловецкая чайка всегда голодна”, - писал поэт Анатолий Жигулин. И дальше: “Ничего не решил протопоп Аввакум...” Аввакум действительно ничего не решил: новым отрокам земли расейской приходится, как и их пращурам, в доказательство собственных убеждений ехать на Соловки. И опять валить там лес, распиливать и загружать его в кузова, убирать хлам и уголь, мести территорию, поднимать и красить заборы...

В составе их бригады работали несколько волонтеров из Германии. Пообщавшийся с ними Денис порадовался за своих немецких сверстников:

• Как государство всё за них четко придумало! Ежегодно под альтернативную гражданскую службу выделяется 150 тысяч рабочих мест. Подал заявление, его рассмотрели, и ты можешь служить где захочешь - хоть в Германии, хоть в Африке, хоть в России. А у нас - суды...

Сумрачный германский разум де лает быстрые выводы из собственного прошлого. Денис вспомнил свою встречу с потомственным пацифистом Вильгельмом Фастом, чьи предки меннониты, подвергшиеся гонениям } себя на родине - в Германии, по приглашению Екатерины Второй приехали в Россию, и императрица выделила им землю и наделила их сыновей правом на альтернативную службу сажать леса... Потомки изгнавших исправили через пару веков историческую ошибку, потомки принявших отринули свой собственный опыт, чтобы заразиться вековой ошибкой соседей Репей-трава прилипчива...

Необходимый комментарий

Закон об альтернативной службе стал не столько проверкой дееспособности нашей законодательной власти, сколько испытанием общества на... искренность.

В настоящее время лукавят, передергивают факт либо откровенно лгут абсолютно все заинтересованные стороны. А именно: те, кто призывает, те, для кого призывают и, наконец, те, кого призывают. Если обобщить все официальные заявления, то в нашей стране вообще НЕТ принципиальных противников альтернативной службы. Генералы заявляют, что кровно заинтересованы в таком законе. Во всяком случае, во время прошлого осеннего призыва самый главный начальник по призыву от Минобороны генерал Владислав Путилин открытым текстом ратовал за то, чтобы депутаты, наконец-то, приняли закон об альтернативной службе. И тогда целые дивизии “уклонистов” (это от 20 до 30 тысяч человек за призывную кампанию) занялись бы безопасным, но длительным и тяжелым трудом на благо Родины.

А пока военные гоняются за призывниками, а правозащитники взывают к Конституции, законопроект об альтернативной службе лежит в парламенте и постоянно дополняется всевозможными поправками, которые выхолащивают его суть. Минобороны - “за”, но, правда, хочет, чтобы “альтернативщики” трудились на благо армии. Правозащитники - тоже “за”, но желают направить “отказников” санитарами в больницы и воспитателями в приюты. В результате - документ намертво застрял на уровне второго чтения. После чего авторы законопроекта решили, что все эти поправки изменили первоначальную концепцию, и, согласно регламента, отозвали его. После чего все пришлось начинать по новой. Сегодня в Думе ждут своего часа сразу два новых законопроекта - один от “правых” депутатов Э. Воробьева и Ю. Рыбакова и один, предложенный председателем Комитета по обороне Андреем Николаевым. Их не торопятся рассматривать, потому что все ждут еще одного законопроекта: из правительства.

Шанс на то, что хоть один из законопроектов будет принят в первом чтении во время текущей сессии, сохраняется, но он достаточно мал. Скорее всего до альтернативной службы руки у депутатов дойдут только осенью.