Новая газета, № 22

Анна Политковская. Статья. Зачистка в 45-м полку. Стр. 6

Кого боится разведчик? Не думайте, не засады и не плена. Больше всего разведчик боится мирной жизни - что, когда он вернется с войны домой, в обычный мир, начальство его просто вышвырнет на улицу. Даже из того убогого офицерского общежития, где у него был "служебный" угол, в котором его ребенок так долго ждал отца с войны.

КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС

Позднее подмосковное утро. Хмурые лица офицеров, свободных от службы, на фоне такой же невеселой погоды, кляклый весенний снег у всех под ногами... Унылый пейзаж жилого городка разведчиков-десантников 45-го элитного полка ВДВ Министерства обороны. Не идем, а плывем, глядя себе под ноги. Поднимаешь глаза и - о, чудо! - перед тобой, как мираж посреди унылых пятиэтажек, красивый салатово-серый многоэтажный новый дом.

- Все началось с него, - рассказывает тот, кто идет рядом, - майор Ринат Шафиков. - Конечно, я хотел квартиру в этом доме. Ну сколько можно скитаться?.. Сын подрастает. И я - все по войнам.

Майор умолкает на полуфразе и уходит в непонятный маневр. Он вдруг прячет лицо, пригибается - ну будто обстрел и надо искать блиндаж, чтобы уцелеть. Ринат тихо шепчет, что стоит сделать вид, что мы только что встретились, совсем не знакомы, а еще просит не смотреть вперед, не размахивать руками и не привлекать внимания... Странности?

- Да что же случилось? - спрашиваю. - Засада, что ли?

Глупость, конечно: ну какая засада в подмосковной Кубинке, за КПП, в строго охраняемой зоне постоянной дислокации полка...

Впрочем, оказывается, что в 45-м полку действительно полная "засада". Только не боевиков, а местная: обстановка тут с некоторых пор - хуже не бывает.

- Его нельзя злить... - тихо произносит Ринат, продолжая отвлекающий маневр, и мы действительно, как заправские разведчики, быстро, ловко, но без суеты, чтобы неожиданной резкостью не обратить на себя внимание окружающих, меняем курс.

"Он", которого "нельзя злить", - это замполит 45-го полка Олег Петров, подполковник. И мы потому так сейчас маневрируем на местности, что замполит собственной персоной как раз катит нам навстречу. Его новенький автомобиль подруливает к красивому дому - потому что время обеда, а замполит в нем живет. Внешне подполковник - почти обаятельный человек, с открытым лицом и ясными голубовато-серыми глазами. Но это лишь оболочка. Петров - известная, в общем-то, личность в армии, особенно что касается мам погибших в Чечне солдат 45-го полка, он - мучитель этих мам, и по этому поводу мы уже встречались...

Теперь выясняется, что замполит - еще и настоящий полковой "дракон", этакая местная самостийная контрразведка. В полку оказалась созданной система, от которой стонут и разбегаются многие офицеры, прошедшие Чечню. Она состоит из простых вещей, недопустимых у военных, но привычных в мирной жизни: это когда офицеры подглядывают и подсматривают друг за другом, а потом вынуждены доносить на товарищей, допустивших какую-либо критику начальства.

Естественно, офицеры боятся Петрова. За мстительный нрав. За то, что замполит тут все в одном лице: и суд офицерской чести, и профсоюз. За то, что сумел подмять и командира полка Виктора Калыгина, редко появляющегося теперь в Кубинке. За то, что только он, Петров, фактически распоряжается жильем, выделяемым на полк.

...Наконец майор Шафиков облегченно вздыхает: "ядерная угроза" миновала, и удалось проскользнуть мимо замполита незамеченными. Подполковник скрылся в подъезде красивой многоэтажки, а мы поползли по слякоти к унылой развалюхе. Ее тут называют "трехэтажка". Это и есть общежитие для офицеров и контрактников.

ГЕРОЙ-БОМЖ

У Рината Шафикова никогда не было дома. Вообще никогда. Сначала, с годика, - детдом в Нижнем Тагиле. Потом - казармы военного училища и гарнизонные общаги вперемежку с палатками полевых лагерей. За плечами - шестнадцать лет в строю, "перекати-поле по присяге". Одиннадцать из них Ринат только и делал, что кочевал из одной боевой командировки в другую. От такой жизни он гол как сокол, у него нет имущества - только ордена и медали. За Афганистан, Таджикистан, Сумгаит, Приднестровье и много-много раз за Чечню...

Все, что нажил Ринат, умещается сейчас в парашютной сумке. Майор открывает казенный шкаф с инвентарным номером на жалком обшарпанном боку и показывает эту сумку.

- На плечо - и в командировку, - коротко объясняет, каковы его истинные жизненные ценности.

И пока все было только так, Шафиков устраивал армию полностью: непритязателен, ничего не просит, только служит себе - и никаких перед ним обязательств... Но все изменилось, как только наступил момент, когда пришлось задуматься: не пора ли где-то осесть? Не ради себя - ради сына. Дело в том, что Ринат Шафиков - отец-одиночка. Это его положение - тоже следствие боевой биографии. Пока Ринат воевал в Таджикистане, помогая нынешнему президенту Рахмонову брать власть, в Киргизии у него появилась жена, с которой они встретились в Оше, в ее родном городе, куда была предыдущая боевая командировка разведчика, потому что в Оше как раз случилась резня. Потом у них родился мальчик Эдик, а еще позже, в июне 1995 года, его юную жену, студентку консерватории, выследив, убили те, кто недоволен был деятельностью разведчика Шафикова в Таджикистане... Жене исполнился 21 год, и в тот день она шла на экзамен за третий курс...

Поначалу Эдик жил у бабушки в Киргизии - мальчик был слишком маленьким, чтобы выдержать жизнь по офицерским общежитиям, да и Ринат там редко ночевал, в этих неуютных неметеных комнатах, куда его определяло на постой государство, - он бегал по спецоперациям и горам нашей страны, получил два тяжелых ранения, отлеживался по госпиталям.

- Думаю, я и не хотел другой жизни, - говорит Ринат. - Но Эдик стал подрастать.

И он взял сына к себе. С тех пор Эдик ездит к бабушке, лишь когда у Рината - полугодовые командировки.

Мы сидим в их комнатушке - тут очень по-мужски: чисто, холодно и неуютно, с газетой вместо скатерки. Эдик - мальчик с ясными, понимающими и очень взрослыми глазами, молчалив. Говорит, только когда отец выходит из комнаты и когда спрашивают. Он понимает, что отцу невыносимо тяжело сейчас и поэтому он хочет отправить Эдика на следующий учебный год в кадетский корпус, но мальчику идея не по сердцу.

- Я хочу жить дома, - говорит он спокойно, уравновешенно, без надрыва, но тем не менее повторяет это несколько раз. - Я хочу жить дома. Дома...

- А это - твой дом? Ты чувствуешь себя здесь, как дома?

Эдик - честный парень. Он знает: когда нельзя ответить правду, то лучше промолчать. И так и поступает.

Отношения командования 45-го полка и майора Шафикова испортились, когда майор стал просить квартиру в новом доме - том самом, куда пошел обедать замполит Петров, а мы должны были делать вид, что смотрим в другую сторону. Майор полагал, что он прав: ведь уже много лет, как Ринат Шафиков - первый в очереди на жилье...

- Когда я попросил, замполит возмутился: "Ты мало сделал для полка". Я очень удивился и ответил: "Я воевал. Я снял летчиков с горы, с которой их никто не мог снять..."

Действительно, была такая история, за которую майор представлен к званию Герой России. В июне 2001 года в 12 километрах от чеченского села Итум-Кале, в горах, разбился "СУ-25". Несколько поисково-спасательных групп ходили тогда в горы, но все впустую. Командование вспомнило о Шафикове, о его уникальных боевом опыте и чутье: в узких кругах Ринат известен как альпинист и человек, который "чувствует горы". Он их "читает" - по веточкам, палочкам, листочкам, шелестам и шепотам - еще с Афганистана и Таджикистана... Все оправдалось, и майор нашел погибших летчиков за сутки, одно тело было уже хитро заминировано; ничего, разобрался, и родные теперь имеют могилы...

Многое тогда Шафиков прямо сказал Петрову. Главное же - о том, что те командиры, которые никто в бою и горах (Петров тоже бывал в Чечне), они - "герои" на гражданке. И замполит не остался в долгу, ударил по самому больному: "Будешь бомжевать у меня, майор... Уволю без квартиры... С ребенком на улицу пойдешь".

И стал претворять обещанное в жизнь. По полному списку. Сначала он унизил майора. Шафикова, офицера с уникальным боевым опытом, перевели в... оформители плаца. И в заведующие клубом. Потом Петров приказал выполнять работу собственной жены, и та просто перестала появляться на службе; все офицеры знали, что Шафиков пашет за замполитову жену, а она отдыхает дома, в красивой новой многоэтажке, на которую претендовал майор... Тут еще Эдик тяжело заболел, попал в больницу, врачи велели сидеть у его постели. Ринат стал отпрашиваться и писать рапорты, но Петров задним числом и невзирая на больничный лист выставил ему прогулы... Потом собрал суд офицерской чести - за прогулы, и на их основании замполит вышвырнул майора из квартирной очереди и поставил вопрос об увольнении "за дискредитацию звания".

ЗА ЧТО?

История противостояния Шафикова - Петрова, конечно, просто частный пример, как это бывает, механизм. Один из многих: ведь только в 45-м полку семь офицеров подали сейчас в суд на неправомерные действия командования. Суть явления в другом: вторая чеченская война, об окончании которой не в первый раз объявляют наши власти, тем не менее продолжается - везде, где находятся люди, через нее прошедшие. Тяжелейшее положение складывается в так называемых "чеченских частях". Это те, что воевали. Штабные офицеры там насмерть воюют с "боевиками" - боевыми офицерами. За неповиновение - а "боевики" не желают повиноваться - их просто увольняют, невзирая на заслуги - с унижениями и оскорблениями вслед.

За что? За то, что они - ежедневный укор. Офицер ведь офицеру рознь. И делятся они на две неравные категории. Первые - действительно участники операций, рисковавшие жизнью, ползавшие по горам, зарывавшиеся в снег и землю на долгие сутки, израненные вдоль и поперек. Жалко их до смерти - им сложно пристроиться к нашей обычной, а для них дикой мирной жизни, где надо лавировать, а не хвататься за автомат, и они не находят общего языка со штабными, часто тоже побывавшими в Чечне, - и бунтуют, пьют, маются, и эти штабные, как правило, их переигрывают по всем статьям: накапают, где нужно, к начальству сбегают, понаушничают, поинтригуют... Глядишь - и подвели под увольнение строптивых...

Отсюда - портрет вторых "чеченских", которых куда больше. Эти тоже бывали в Чечне, но не лезли туда, где можно было погибнуть. Они сидели себе в Ханкале, на главной военной базе, исправно пытали там "зачищенных" чеченцев, потихоньку занимались рабо- и трупоторговлей - вымогательством за живых и мертвых "зачищенных", богатели, а по ходу дела вовсю выслуживались перед военачальниками из Москвы; и грудь в результате "за Чечню" - вся в орденах, а гонора - просто океан. Эта категория "чеченцев", возвращаясь домой, обратно, как правило, движется вверх по чинам со скоростью летящего метеорита, отлично обустраивает свою бытовую жизнь, получает квартиры, дачи и спонсоров, подносящих "на Чечню", - и...

...уничтожает боевых офицеров. За что? За себя, конечно. Только за то, чтобы одним своим присутствием в частях боевые офицеры ежедневно не напоминали им, кто есть кто на этом свете.