Колокол.Ру, 23 марта 2002 г.

Статья. В Москве соберутся солдатские матери.

На выходных в Москве пройдет 3-й Международный конгресс солдатских матерей "За жизнь и свободу".

Конгресс организован Союзом комитетов солдатских матерей России и Фондом гражданских свобод Бориса Березовского.

Участники конгресса обсудят механизмы и методы влияния организаций солдатских матерей на формирование гражданского общества, правовые и политические инструменты защиты прав военнослужащих, призывников и их родителей и вопросы утверждения в России гендерного равенства в обеспечении мира и безопасности.

Конгресс приурочен к очередной, тринадцатой, годовщине работы организации.

Комментарий Колокол.ру

Солдатские матери остаются в строю

Офис Союза комитетов солдатских матерей (СКСМ). Беспрестанные звонки, коллега-журналист, облако сигаретного дыма, остывающий кофе на столах. "...Вы понимаете, Вам нужно обратиться в суд, чтобы они дали Вам внятное объяснение, почему они отказали. А потом - в прокуратуру. Какой у вас город? Сейчас я подскажу вам адрес..." Еще звонок. Еще один...

Желания спросить, как сотрудники СКСМ выдерживают такой напряженный график, не возникает. Наперед думаешь о том, что творится сейчас в душе каждой матери, обращающейся в Союз Комитетов. Вспоминаешь и истории, которые порой приходится описывать; думается о том, сколько желанных хеппи-эндов случилось благодаря этой организации.

28-го марта этого года СКСМ отметит свое тринадцатилетие. Солдатские матери люди особо не суеверные, поэтому больше всего думают о том, что тринадцать лет - это не такой уж и маленький срок. Но сколько еще предстоит сделать!

Оказывается, у солдатских матерей есть ответ на вопрос, "что должно случиться, чтобы СКСМ перестал существовать за ненадобностью". Но об этом - позже.

"Первая история, которая заставила всех обратить внимание на то, что происходит - это история литовского солдата Скалаускаса, который расстрелял своих шестерых сослуживцев. И эта история стала гласной в конце восьмидесятых. Тогда все узнали, что к ребятам из Прибалтики и других стран теперешнего СНГ, плохо относятся в воинских частях. И вторая история, которую тоже нельзя не заметить: во время афганской войны в закон "О воинской обязанности..." внесли изменения и отменили отсрочку для студентов. Это был 1988 год. А когда война закончилась, ее снова вернули, но к тому времени ребята уже были призваны. Тогда матери пытались вернуть своих сыновей и бегали по инстанциям поодиночке. Но, в конце концов, они собрались вместе (а их было порядка трехсот пятидесяти человек) и стали действовать организованно. Появились женские организации в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии и все это было прямо как одно к одному", - рассказывает ответственный секретарь СКСМ Валентина Мельникова.

В одном из официальных материалов, опубликованных СКСМ, фигурирует фраза: "...за время существования тоталитарного режима у людей произошла атрофия инстинктов. Причем первым атрофировался родительский инстинкт. Даже будучи информированными о массовых нарушениях прав человека в вооруженных силах, родители продолжают отдавать детей в армию, думая: "Как-нибудь отслужит...".

Большинство опрошенных корреспондентом Kolokol.ru! считают, что, смоделировав ту или иную ситуацию, предсказать можно многое, хоть и не всегда. Однако практически все респонденты сходятся во мнении, что появление такой организации как Союза Комитетов солдатских матерей (для начала, конечно же - отдельные комитеты на местах) можно было предугадать с большой долей вероятности.

"Самый яркий случай - это когда привезли первых пленных в 1995 году, - вспоминает Валентина Мельникова.(Речь идет об освобожденных из чеченского плена.) - Такого вообще никогда не было. Это было необычно. В первый момент мы просто не понимали что делать: войны не было, военные считали, что Женевская Конвенция не работает, следовательно, солдата надо наказать за то, что он самовольно оставил часть и отправить его обратно. Тогда нам пришлось изобретать, как уволить этих ребят..."

Система, с которой приходится общаться солдатским матерям, мягко говоря, далека от совершенства. По мнению Мельниковой, у нее есть свой четкий портрет. "Я поняла, что это за система, когда мы пришли в приемную Минобороны с вопросом "как узнать, где ребята" (тогда, в 1990 году произошел ввод войск в Баку и матери перестали получать письма от сыновей). Тогда полковник юстиции мне сказал две фразы: "А что вы беспокоитесь? У нас порядок - если убьют, то мы сразу присылаем телеграмму, в которой спрашиваем, где хоронить". И вторая фраза, которая стала ответом на мою просьбу связаться с войсками: "У нас нет с ними связи". Для меня и моих коллег это был четкий портрет системы, в которой человек ничего не стоит".

"От каждой новой войны количество пострадаших все прибывает, и каждая новая война вызывает к жизни новые организации. Если в самом начале, в 90-м году, у нас было около тридцати организаций, то сейчас мы разослали телеграммы более чем двумстам организациям. И то, нам еще продолжают звонить, упрекая нас в том, что мы кого-то не пригласили на наш съезд".

Всего в московской приемной СКСМ работает около тридцати человек. "Если бывают гранты, то мы, конечно, очень просим, чтобы те люди, которые не имеют другого источника дохода, получали хотя бы что-то. У нас же не все пенсионеры. Но если грантов нет, то работаем на голом энтузиазме. Но самая большая проблема для нас - это сохранить помещение и связь".

Нам бы день простоять, да ночь продержаться... Вернемся к вопросу о том, что должно произойти, чтобы КСМы поняли, что надобность в их существовании отпала.

"В нашей жизни был такой переломный момент, когда Ельцин подписал 722-й указ о переходе службы солдат и сержантов на добровольную основу. И назначил дату: весна 2000 года. В январе 1997 года мы собрали координационный совет и вынесли решение: как только будет отменен призыв, и комплектование армии будет добровольным, мы организацию распускаем. Потому что, когда государство заключает с гражданином договор, в котором указано, что они друг другу что-то обещают, - это вписывается в юридические рамки. Когда же государство отлавливает гражданина только потому, что ему исполнилось 18 лет, то требуется какая-то защита; общество должно защищать таких людей. И понятно, что как только призыв будет отменен, мы, в том качестве, в котором мы сейчас есть, будем не нужны. Просто будет другой правозащитный механизм, ведь прокуратуру и суды так просто не переделаешь..."

Павел Арсеньев, глава представительства Фонда гражданских свобод: "Я считаю КСМы, наряду с экологами, самыми влиятельными в стране общественными организациями. Они сыграли в новейшей российской истории огромную роль. И я надеюсь, что сейчас, когда у нас начинается реальная военная реформа, они смогут оказать на ее ход решающее влияние. Поэтому именно сейчас важно собраться всем вместе и договориться о взаимодействии и координации усилий. В преддверии годовщины организации я хочу пожелать, чтобы со временем боевой настрой только усиливался, а также как можно более тесного и четкого взаимодействия между региональными структурами. И мы, Фонд, этому взаимодействию будем всячески помогать".

И, напоследок, вопрос к Валентине Мельниковой:

-А что бы Вы сами хотели пожелать себе в преддверии этой даты?

-Хочется пожелать, чтобы отпала необходимость в нашей работе. Слишком много горя, слишком много трагедий, связанных с военной службой в России. Чем меньше будет этого горя, тем меньше мы будем нужны.