Итоги, № 51

Константин Волков. Статья. Я бы в сомелье пошел... Стр. 54-58

"Молодежь хочет идти, как и прежде, во ВГИК, РАТИ, сумасшедшие конкурсы на юридические факультеты. Поверьте, в ближайшие годы возникнет неудовлетворенный спрос на технические специальности. А еще потребуются специалисты редких профессий, которых у нас вообще никогда не готовили", - считает глава Минтруда Александр Починок

На 2004 год Министерство Труда и социального развития запланировало несколько важных дел. Во-первых, с 1 января начинает действовать закон об альтернативной гражданской службе (АГС), и на Минтруд возложено трудоустройство "альтернативщиков". Во-вторых, продолжается реформа системы оплаты труда бюджетников, и в этом деле "сольная партия" - у ведомства Александра Починка. Наконец, именно Минтруд составляет долгосрочные прогнозы по востребованности тех или иных специальностей. Обо всем этом в интервью "Итогам" рассказал министр труда Александр Починок.

- Александр Петрович, в 2004 году начинает действовать закон об альтернативной гражданской службе. Поговорим немного о "технологии". Каким образом призывник будет доказывать военкому, что имеет основания не браться за оружие?

- Призывник придет не к военкому, а в призывную комиссию, где военные не составляют большинства. В комиссии будут присутствовать представители системы образования, здравоохранения, службы занятости, местной власти. Призывник им расскажет, что, как и почему. Если он представитель коренного малочисленного народа Севера, то это легкий случай. Если он не хочет служить по религиозным соображениям, многое зависит от того, какой веры он придерживается.

- Допустим, призывник - буддист. Ему поверят на слово?

- Если он буддист, то по крайней мере должен быть способен рассказать о своем вероучении. Никто не будет требовать от него сдавать экзамен по богословию, но показать, что он имеет отношение к той вере, которую, по его словам, исповедует, ему придется.

- Значит, просто так прийти в военкомат и сказать, ничем не аргументируя, что хочешь проходить альтернативную службу, не получится?

- Нет. Есть Конституция, где записано про "священный долг".

- Допустим, человек доказал свое право на альтернативную службу. Что дальше?

- У нас есть четкий график. До 1 февраля 2004 года заинтересованные организации могут подавать заявки, если им требуется "человекоединица" в лице желающего проходить альтернативную службу. Сейчас есть порядка 40 тысяч таких заявок, и, думаю, к февралю их будет еще больше. Причем заявка не может быть абстрактной, мы требуем указать, какая зарплата, условия работы и так далее. Собственно прием на альтернативную службу начнется вместе с осенним призывом 2004 года. До этого времени все организации, приславшие заявки, должны будут подтвердить, что они готовы принять человека и обеспечить ему все необходимые условия - общежитие, питание и так далее. И к осеннему призыву мы разошлем по призывным комиссиям эти заявки.

- Откуда возьмутся вакансии для "альтернативщиков"? Ведь, по данным вашего министерства, сегодня почти два миллиона человек состоит на учете в центрах занятости...

- Существует текущий поток вакансий, которые постоянно появляются и постепенно заполняются. Как правило, это "непопулярные" рабочие места, где невысокая зарплата и мало желающих. Но если у человека вместо службы в Вооруженных силах появится возможность приносить пользу родине, получая за это какие-то деньги, то желающие, я думаю, найдутся.

- Вы сказали, что прием на альтернативную службу начнется осенью будущего года. А почему нельзя начать уже весной?

- Не получится, потому что сами призывники в соответствии с законом об альтернативной службе до первого апреля должны будут написать заявления о том, что они желают проходить альтернативную службу. После этого нам надо увязать количество заявок с количеством желающих, чтобы будущие "альтернативщики" смогли выбрать себе ту организацию, в которой они хотят проходить службу. В первую очередь будут учитываться пожелания тех, кто уже имеет на руках судебное постановление, разрешающее ему проходить альтернативную службу по тем или иным причинам. Пока таких решений около четырехсот. Всего же по предварительным расчетам будущей осенью у нас будут проходить альтернативную службу порядка 4,5 тысячи человек по всей России.

- Почему так мало?

- Я думаю, что подавляющее большинство призывников поступят в вузы.

- Кстати, о будущих выпускниках. На рынке труда огромное количество юристов, экономистов, менеджеров. Предложение не превышает спрос?

- Молодежь хочет идти, как и прежде, во ВГИК, в РАТИ, сумасшедшие конкурсы на юридические факультеты и факультеты, готовящие экономистов-международников. Поверьте мне как специалисту по рынку труда, в ближайшие годы возникнет неудовлетворенный спрос на технические специальности, такие, как инженеры-конструкторы, строители и технологи высокой квалификации и так далее. Я знаю случаи, когда оборонные предприятия отказывались от выгодных заказов только потому, что вдруг обнаруживали: батюшки, токарей-карусельщиков нет, станочников соответствующей квалификации днем с огнем не сыскать! Долгие годы специалистов этих профессий никто не выпускал, потому что они не требовались. Сейчас же получилось, что новых кадров нет, а старые или потеряли квалификацию, или уже не могут работать. А еще потребуются специалисты редких профессий, которых у нас вообще никогда не готовили. Уже сейчас, к примеру, хороший сомелье - большая редкость.

- И что же вы собираетесь делать?

- Сейчас мы обсуждаем с Министерством образования вопросы возрождения в России профессионального образования. Основная задача - не только прививать профессиональные навыки, но и постоянно переобучать, чтобы приспособить к новым технологиям. Я патриот, но должен с сожалением сказать, что в среднем квалификация российских работников стала проигрывать американской, немецкой, японской.

- А мы проигрываем во многих отраслях?

- Во многих. Хотя в любой сфере деятельности остались талантливые люди, даже в автомобилестроении. Или взять авиационную промышленность. Все понимают, что за последние годы мы очень сильно отстали, но все равно есть блестящие разработки. И, что необычно для России, резкий рост квалификации произошел в пищевой промышленности и в ряде подотраслей легкой.

- Почему?

- Рынок оживился, мы с вами стали требовать хороший товар. Если раньше людей устраивало молоко в принципе, конфеты в принципе, пиво в принципе, то теперь вы приходите в магазин и выбираете товар исходя из его качественных характеристик. А это означает, что возросла роль технолога. Специалисту, который способен разработать новую технологию, платят огромные деньги, за ним гоняются. Естественно, идет и рост квалификации. Более того, тот перечень специалистов, который существует, оказывается недостаточным. Ко мне пришли как-то рестораторы и владельцы винных магазинов и пожаловались на то, что в перечне подготавливаемых специалистов отсутствует кавист.

- Кто, простите?

- Кавист, специалист по формированию винного погреба. А еще три года назад если бы кто-то предположил, что в России может появиться спрос на кавистов, мы бы сказали: "Свят, свят, этого быть не может". Я специально выбрал такую редкую профессию, ведь она показывает, что рынок, по крайней мере в области торговли дорогими винами, развит в достаточной степени. Разумеется, я реалист и понимаю, что у нас на рынке есть такие "русские горки", где до сих пор не до изысков. Но то, что спрос на квалифицированных работников набирает обороты, - это факт.

- А что делать с "переизбыточными" специалистами?

- Придется переобучать. Уже сейчас мы умоляем родителей и будущих студентов тщательнее относиться к выбору профессии, заглядывать в будущее. Ведь система традиционных предпочтений уходит в прошлое. Если взять ту же Америку, там уборщик мусора зачастую пользуется большим уважением, чем профессор. Все профессии важны, и в каждой из них можно стать уникальным специалистом.

- Но, согласитесь, одно дело - специалист в области ядерной физики и другое - в уборке мусора...

- Не скажите. Уборщики мусора в Нью-Йорке - очень хорошо оплачиваемые и очень уважаемые люди. Более того, на уборке мусора в России тоже можно зарабатывать вполне неплохие деньги. Например, из коттеджных поселков весь мусор просто выкидывают за забор и мечтают, чтобы кто-то его забрал. Очень слабо построена и система переработки стеклянного, пластикового и прочего экологически вредного мусора. А ведь это реальная возможность заработать деньги.

- И вы беретесь объяснить родителям, что их чаду высшее образование ни к чему, поскольку кругом полно мусора?

- Разумеется, не обязательно заниматься мусором. Но почему непременно ядерный физик или юрист? Если чадо придумает новый вариант кока-колы или наш ответ биг-маку, у него в жизни все будет в порядке. Будущее всего человечества - это производство индивидуализированных товаров и услуг. Мы как-то не замечаем, насколько усилилась тяга к индивидуализации в мире. Если раньше все радовались тому, что потребляют одинаковую продукцию, то теперь появляется все больше модификаций товаров. И этот процесс будет набирать силу, а значит, потребуются специалисты, которые могли бы создавать продукт под конкретного человека. То есть нужны креативные личности, а не потоки выпускников с красивыми дипломами.

- Допустим, человек правильно выбрал профессию и процветает где-нибудь в частном секторе. Но есть еще и бюджетная сфера, без которой никуда. А деньги там платят смешные. Что с этим делать?

- Вот увеличения оплаты мы и хотим добиться, потому что нынешний, к примеру, профессорский тариф уже не смешной, от него плакать хочется. Посмотрите на единую тарифную сетку. Она начиналась с 450 рублей, со временем возросла до двух тысяч рублей. Недавно мы увеличили ее на 33 процента, и в результате наш родной профессор получает при максимальном раскладе неполные 2,5 тысячи. Плюс надбавки, которые рассчитываются с коэффициентом 2,3. Итого около пяти тысяч рублей. Разумеется, "по жизни" у профессора получается больше, ведь он получает надбавки за степень, кафедру и так далее. Все равно на круг выходит около семи тысяч рублей. Но это не деньги. С другой стороны, есть вузы, где преподаватели получают 15-20 тысяч рублей за счет доходов от научно-исследовательских работ и тому подобного. Поэтому еще очень важно, чтобы система оплаты труда, вводящаяся в данном конкретном учреждении, позволяла платить сотруднику больше при условии наличия дополнительных доходов. И я не согласен с теми, кто говорит, что все бюджетники должны получать одинаково. Бюджетник должен иметь гарантии, что он не получит меньше установленного уровня. Сверх этого - сколько угодно. Сегодня все больше бюджетных предприятий переходит на контрактную систему. Разумеется, это дает возможность руководству устанавливать зарплаты по собственному усмотрению. Чтобы как-то защитить работника, мы переводим большую часть надбавок в тариф. То есть те суммы, которые раньше выплачивались в виде премиальных, бонусов и так далее, теперь входят в сумму зарплаты, прописанной в контракте. К тому же для разных отраслей требуются различные критерии оценки. Например, у преподавателя нас интересует квалификация в его сфере, а от ученого мы ждем прежде всего научных результатов. Согласитесь, преподавательская квалификация и научные результаты оцениваются по-разному и в различных квалификационных органах. Следовательно, можно создать систему, по которой преподаватель будет оцениваться по стажу и уровню работы, тогда как для ученого стаж не важен, и если он становится доктором наук в 25 лет, так и слава богу.

- И когда же эти планы реализуются?