Трибуна, № 107

Хачик Хутлубян. Статья. Неудобный полковник. Стр. 1

Под предлогом реорганизации уникальной 124-й центральной лаборатории Минобороны РФ уволен полковник Владимир Щербаков, стоявший у истоков ее создания.

Имя полковника Владимира Щербакова тесно связано с историей уникальной в своем роде 124-й Центральной лабораторией Минобороны РФ. Этого сухого, слегка сутулого офицера не очень жаловали генералы за его прямоту и честность. Открытый прессе улыбчивый он никогда не делал секретов из бедственного состояния возглавляемой им лаборатории. И вот коротким как выстрел приказом Минобороны душу лаборатории увольняют. Без объяснения причин. Сухо объясняют журналистам: мол, пришла пора "реорганизации" центральной лаборатории" которую, собственно говоря, и выбил у своих генералов неудобный полковник.

- Зачем сегодня понадобилась реорганизовывать 124-ю лабораторию? - спрашиваю Владимира Щербакова, который пока еще находится в своем служебном кабинете.

- Ведомственные, корпоративные интересы, - грустно поясняет полковник Щербаков. - Все началось еще в 1997 году, когда Госдума РФ вынесла специальное решение о том, чтобы целевым порядком было проведено финансирование работ по идентификации тел погибших. Но как только эта бюджетная строка появилась, развернулась и борьба за эти деньги.

Судите сами, на оснащение 124-й лаборатории в общей сложности с 1997 по 2003 год пошло три с половиной миллиона долларов. "Много это или мало? - задается вопросом Щербаков и отвечает: - Это мизер. Для сравнения: американцы только на ДНК-программы в военном институте патологии тратят пять миллионов долларов ежегодно, не считая затрат на оснащение, содержание и повседневную работу центральной идентификационной лаборатории на Гавайях.

Полковник Щербаков был переведен в ростовскую лабораторию с Дальнего Востока в 1992 году. Тогда здесь работали всего три эксперта и имелась разве что пара пишущих машинок. Со временем удалось набрать и воспитать прекрасный, слаженно работающий коллектив, обзавестись уникальным оборудованием. Конечно, все это стоило Щербакову немалого труда и седых волос. Но ведь и результаты были. Из 1.076 безымянно погибших в первой чеченской войне россиян, тела которых удалось обнаружить поисковикам, ростовскими экспертами по мере обращения родственников были идентифицированы 874 человека. Во второй войне, если брать в процентном отношении, установлено 98,6 из числа без вести погибших. Большая работа была проведена по опознанию тел 128 военнослужащих, разбившихся при крушении в Чечне вертолета Ми-26. Идентифицированы были все.

Однако время эксгумировать и назвать по именам всех погибших в мятежной республике еще придет не скоро. Из-за отсутствия дееспособного централизованного органа по координации работ. Формально официальная структура есть. Называется Комиссией при президенте РФ по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести. Но основные ее составляющие - служба тыла, информационное обеспечение и эксперты - разобщены и решают вопросы сами по себе. Уж сколько об этом говорено-переговорено и в первую и во вторую чеченские бойни. Но не болит о том голова у военных чиновников. Зачем, ведь легче убрать одного полковника, которому принципы дела оказались важнее служебной карьеры. Высокие военные чины из Москвы неоднократно предлагали Щербакову уйти в отставку самому. Но он держался...

- Смотрите, что получается, - говорит Щербаков, - четыре года назад депутаты Госдумы приняли, казалось бы, важный закон о создании банка данных дактилоскопии военнослужащих. Знаете, сколько мы идентифицировали благодаря этому закону всего за первую и вторую чеченские кампании - 14 человек из более чем четырех тысяч. Потому что для стопроцентного опознания человека снятие одних лишь отпечатков пальцев крайне мало. Нужен целый комплекс исследований...