Литературная газета, № 2-3

Олег Мороз. Статья. Куда бегут от генералов. Стр. 4

От редакции. Предоставляя слово нашему автору, мы прекрасно понимаем, что есть и иные точки зрения на существующую проблему. И, естественно, допускаем, что такой взгляд на сложившуюся в наших Вооруженных Силах ситуацию не может полностью отразить истинных причин и мотивов нарушений армейской дисциплины. "ЛГ" готова вести более глубокий разговор на эту тему, и приглашаем участвовать в нем все заинтересованные стороны.

В России меняются министры обороны, начальники Генштаба и прочие высокие воинские чины, но издевательства над солдатами, именуемые дебильным словечком "дедовщина" или не менее дебильным словосочетанием "неуставные отношения", продолжаются. Впрочем, солдаты, кажется, нашли способ хоть как-то противостоять этой полуузаконенной уголовщине, процветающей в армии: когда терпеть становится невмоготу, они группами, порой весьма многочисленными, покидают свою воинскую часть и направляются в какую-нибудь правозащитную организацию, чаще всего - в Комитет солдатских матерей. Благодаря СМИ этот факт становится широко известен - замолчать, скрыть его, к чему обычно стремится армейское начальство, не удается. Приходится принимать меры. Причем не всегда желаемые.

В прошлом году было четыре (ставших известными) массовых побега солдат. 8 сентября из части сбежали 54 военнослужащих 20-й мотострелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа, расквартированной в Волгограде. В начале декабря 16 солдат и сержантов срочной службы совершили побег из Таманской дивизии, дислоцированной в подмосковном Наро-Фоминске. 16 декабря шестеро военнослужащих срочной службы, не выдержав побоев и издевательств со стороны сослуживцев, сбежали из подмосковной части ПВО. 19 декабря 13 военнослужащих-"срочников" самовольно оставили расположение своей воинской части в городе Белоярском Свердловской области.

Нынешний год также начался с солдатского побега. На этот раз "дезертировали" 24 солдата воинской части 0375, дислоцированной в поселке Мга под Петербургом. Причина: постоянные издевательства со стороны офицеров (сразу после побега трое солдат были госпитализированы - один со сломанной челюстью, другой - с отбитой селезенкой; диагноз, поставленный третьему, не сообщался).

В прошлогодних четырех случаях главная вина была возложена на командование частей. В последнем пытаются возложить ее на самих солдат: они, дескать, распивали спиртные напитки (дело было под Новый год). Даже если и распивали, что, надо им ломать челюсти? Других воспитательных мер в части не знают?

Вообще похоже на то, что высокое военное руководство решило в подобных случаях наказывать не командиров, а самих солдат. Отмашку тут дал сам министр обороны Сергей Иванов, заявив, что, если у солдат есть какие-то претензии к кому-то, им следует обращаться не в "так называемые" комитеты солдатских матерей, а в военную прокуратуру.

Что такое наша военная прокуратура, мы хорошо знаем. До недавнего времени это было просто-напросто подразделение Минобороны. Соответственно, основная ее задача заключалась в сокрытии преступлений, творящихся в армии. С февраля 1999 года военная прокуратура вошла в состав Генеральной прокуратуры РФ. Однако ее близость к военному ведомству и, соответственно, стремление подыграть военному начальству, снять с него ответственность за травмирование и гибель солдат, никак не связанные с боевыми действиями, сохранились. Так, уже в случае первого после Нового года солдатского побега, стремясь переложить вину на самих солдат, военный прокурор Ленинградского военного округа Игорь Лебедь заявил, что, мол, просто так, без причины, один военнослужащий другого не ударит. Такое ощущение, что уважаемому прокурору не известно о тотальном заражении российской армии этой самой "дедовщиной", когда солдат сплошь и рядом избивают и убивают как раз без всякой причины, из чисто садистских побуждений. И еще: прокурор словно бы благословляет тех, кто сворачивает солдатам челюсти, если для этого, как он считает, имеется причина. Наконец, прокурору вроде бы не известно, что только за лето - осень прошлого года в Комитет солдатских матерей Санкт-Петербурга поступило более 70 обращений от солдат того самого гарнизона железнодорожных войск, расположенного в поселке Мга, откуда в начале января и сбежали 24 военнослужащих. Хотя знать о таких обращениях - прямая служебная обязанность областного военного прокурора.

Такие вот у нас военные юристы. Стоит ли удивляться, что, спасаясь от побоев, ребята в большинстве случаев (не во всех) обращаются не в военную прокуратуру, а в комитеты солдатских матерей, где, как правило, встречают искреннее сочувствие и посильную помощь.

О том, что далеко не обо всех случаях побега нам становится известно и что сплошь и рядом за побег осуждаются сами солдаты, а не те, кто над ними издевается, говорят хотя бы цифры, приводимые самим Минобороны (всегда занижаемые): по его данным, в первом полугодии 2002 года за самовольное оставление части осуждены 999 военнослужащих, за дезертирство - 200, за членовредительство и иные способы уклонения от военной службы - восемь человек; в 2001 году эти цифры составляли, соответственно, 1754, 373 и 20 военнослужащих.

Всего же, как считается, ежегодно из армии бегут около 5000 военнослужащих.

А сколько таких, кому не удалось убежать и кто погиб от издевательств? По прошлому году цифра Минобороны (на конец ноября) - 531 человек. Союз комитетов солдатских матерей считает, что каждый год в армии вне связи с боевыми действиями гибнут 2 тысячи военнослужащих. Впрочем, "солдатские матери" оговариваются, что точные данные невозможно установить, поскольку с 2001 года Минобороны засекретило их.

Оно, конечно, засекретить факты бессмысленной гибели молодых людей легче, чем предотвращать эти факты.