Новые Известия, № 19, 2 февраля 2002 г.
Владимир Носков. Статья. Альтернатива по-нижегородски. Стр. 1,5
Работа санитара отнюдь не легкая замена армейской службе.
В Москве министры и депутаты спорят о том, какой должна быть альтернативная служба. На недавнем заседании правительства Михаил Касьянов вернул на доработку проект закона об альтернативной службе, который подготовили в Минобороне. Новый проект будет рассматриваться уже в феврале. Ведь скоро очередной призыв. А в Нижнем Новгороде двадцать ее сторонников уже начали эксперимент. Они по распоряжению мэра Юрия Лебедева с четвертого января служат санитарами в городской больнице скорой помощи - одной из самых больших в городе, куда ежесуточно поступают до сотни пациентов в тяжелом состоянии.
-
Уже месяц мы живем, как за зеркалом, - рассказывает главный врач больницы Валерий Липатов. - Каждый день выстраивается ко мне в кабинет очередь из зарубежных журналистов. Прессу интересует, как осваиваются ребята, чем заняты, какая реакция со стороны больных и медперсонала. Непрестанно звонит телефон. Со всех концов страны родители, чиновники муниципалитетов хотят знать, как эта альтернативная служба у нас налажена. Из-за границы звонят, спрашивают: правда ли, что у нас появились российские альтернативщики. Я доволен ребятами, очень выручают. У нас не хватает около сорока санитаров. Поэтому если весной призывная комиссия предложит мне, то я бы еще человек тридцать взял.Когда же я захотел поговорить сам с ребятами, это оказалось не так-то просто. Главная медсестра Галина Коротаева обзвонила все шесть отделений, но застать новопризванных санитаров на месте не смогла. Кто-то из них на носилках доставлял с подъехавшей машины “Скорой помощи” тяжелого больного на четвертый этаж. Лифта здесь нет, а лестничные пролеты узкие - такая вот больница.
-
Иногда все секунды решают, - говорит Галина Коротаева, - а женщинам с носилками управляться не так сподручно, как молодым парням. Ребята кислородные баллоны по этажам носят, ящики с лекарствами, а при случае и горшки вынесут, и пол намоют, и даже с ложечки больного накормят. Безотказные!Пока мы беседовали, старшая медсестра одного из отделений Вера Сорокина выловила где-то между этажами троих “помощников”. Мне она сказала: “Только недолго задерживайте: работы много, а тут еще французские телевизионщики ждут, поговорить с ними хотят”.
Знакомлюсь с одним из них: Иван Маклаков, 20 лет, родился в Норильске, а теперь вместе с бабушкой, матерью и сестрой живет в Нижнем. Он рассказывает:
—
Родители были шахтерами. Отец погиб, а мать, как и бабушка, пенсионерка. Я закончил школу, затем технический лицей, где получил специальность слесаря-сварщика. Но на заводе мне не понравилось. От миротворческой группы я был направлен в школу стилистов, где стал парикмахером. Работал в детских домах, стриг детей...—
А почему в армию не хотите?-
Знаете, меня уже пять раз пытались призвать. Военком Московского района уже наобещал, что как минимум отправит меня в Чечню, а если туда не получится, то направит на шахты добывать уран. Называл меня сексапильным, потому что я пришел к нему с серьгой в ухе. На все это я реагировал спокойно, хотя он пытался меня унизить, оскорбить. Поэтому служить под началом такого офицера, как наш военком, я не хочу:-
Армии боитесь или командиров?-
Не хочу по своим убеждениям держать в руках оружие. Не хочу убивать людей. Не хочу даже работать на оборонных заводах, которые выпускают средства для уничтожения людей. И дачи для генералов строить не хочу, лучше буду горшки выносить!-
А как семья отнеслась к вашему решению?-
Нам материально тяжело. Все четверо ютимся в однокомнатной квартире. Мама и бабушка получают только пенсию. Сестра работает, но зарплата маленькая. Буду вечерами подрабатывать...-
Есть уверенность, что военкомат отступится, а правительство разрешит вам и дальше нести альтернативную службу?-
Им мы не верим. Вся надежда на мэра города Юрия Исаковича Лебедева. Он к нам часто приезжает, поддерживает морально, говорит, что все будет хорошо, а он не отступится до тех пор, пока генералы из Минобороны не подчинятся требованиям Конституции.Вторым собеседником стал Андрей Заколоткин, 18 лет, окончил школу и строительное училище. Спрашиваю у него:
-
У вас какая причина?-
Я верующий. У нас в семье пятеро детей. Я старший. Мать работает в одном из муниципальных учреждений, отец - дворник. Я хочу приносить реальную пользу страждущим людям в больнице, а оружие мне религия запрещает иметь...Все двадцать ребят дети не генералов, не олигархов, а из простых, бедных семей. По распоряжению мэра им выдается зарплата: в месяц триста тридцать рублей, оплачиваются трехразовое питание, проездные билеты, спецодежда. У каждого восьмичасовой рабочий день. Расходы на содержание альтернативщиков с нынешнего года заложены в бюджете города. “Служить” они будут в отличие от своих армейских сверстников не два, а три года.
Так пока проходит не узаконенный федеральными властями нижегородский вариант альтернативной службы. Против “двадцатки непокорных” обрушилась вся махина российского военного ведомства. Спецы Генштаба считают “нижегородский эксперимент опасной самодеятельностью”. А начальник Управления комплектования Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал-майор Валерий Астанин заявил, что военные билеты нижегородским альтернативщикам не будут выданы, а их работа санитарами в больнице не будет засчитана, как прохождение срочной службы.
Оспорил инициативу мэра и прокурор города Владимир Шевелев, который, правда, недавно сам уволился с работы, а его иск Нижегородский районный суд об отмене эксперимента отклонил. Но и.о. прокурора Нижнего Новгорода Леонид Денисов обжаловал решение райсуда в Нижегородском облсуде. Как будут развиваться события, пока никто в городе не знает. Хотя все нижегородцы за альтернативную службу.
В Нижнем Новгороде борьба за предоставление призывникам права проходить альтернативную гражданскую службу началась еще с 1996 года. Фактически сразу, когда Россия, вступая в Совет Европы, сама добровольно взяла на себя обязательство ввести ее в стране. Тогда же была здесь создана миротворческая группа во главе с бывшим офицером Виктором Гурским. С тех пор он не устает повторять, что молодые люди, которые по разным убеждениям не хотят брать в руки оружие, не должны прятаться от повесток из военкомата. Им надо дать возможность вместо армейской службы работать в социальной сфере: в больницах, детских домах, госпиталях. В европейских странах уже давно имеется своего рода стандарт: до 20 процентов призывников становятся альтернативщиками. Такое право зафиксировано и в Конституции России, но для исполнения нет закона, в котором бы определялся весь механизм организации и прохождения альтернативной службы. Депутаты ссылаются на правительство, а правительство на военных, которые, если говорить официальным языком, саботируют, не дают возможности российским гражданам самим решать свою судьбу.