Независимая газета, № 146
Салават Сулейманов. Статья. Стр. 11
30
июня вступил в силу указ президента России # 671, согласно которому в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом внесены изменения в общевоинские уставы Вооруженных сил РФ. Министр обороны, как и положено ему, продублировал президентский указ, отправив в войска соответствующую шифротелеграмму. Между тем военные, которые по вполне понятным и объяснимым причинам не могут критиковать своего Верховного главнокомандующего, никакого восторга и бурных радостей от нововведений не испытали. Это факт очевидный.С одной стороны, как бы реализуются принципы Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Демократические преобразования наконец-то коснулись и Вооруженных сил. Но с другой стороны, какие сложности могут возникнуть в деятельности командного состава? В первом приближении ясно, что ничего хорошего от так называемых "изменений"
тем, кто несет ответственность за состояние дисциплины и правопорядка в воинских коллективах, ждать не стоит. Причина проста - в условиях разгула вседозволенности и общего падения воинской дисциплины в российских силовых структурах, где проходят службу военнослужащие по призыву, командиры и начальники лишаются одного из действенных рычагов ее восстановления в случаях открытого и грубого нарушения. А что будет в условиях боевой обстановки?Из одной из основных статей Дисциплинарного устава ВС РФ - 9-й - убрана фраза "вплоть до ареста виновного и привлечения его к уголовной ответственности". И теперь "кастрированная" статья выглядит следующим образом: "Право командира (начальника) отдавать приказ и обязанность подчиненного беспрекословно повиноваться являются
основными принципами единоначалия.В случае открытого неповиновения или сопротивления подчиненного командир (начальник) обязан для восстановления порядка и дисциплины принять все установленные законами и воинскими уставами меры принуждения...".
Статья 8
3 после исключения фразы "вплоть до ареста с содержанием на гаупвахте" читается так: "За нарушение младшим в присутствии старшего воинской дисциплины или правил воинского приветствия старший обязан сделать младшему напоминание, а если оно не возымеет действия, может принять другие установленные воинскими уставами меры". И какие же они теперь? Это - замечание, выговор, лишение очередного увольнения из части, назначение вне очереди наряда на работу, лишение нагрудного знака отличника, а также снижение в воинском звании сержантов и старшин, в том числе и с переводом их на низшую должность. Помимо этого, военнослужащие, проходящие контрактную службу на должностях рядового и сержантского состава, могут быть уволены досрочно.Ныне изолировать социально опасного военнослужащего смогут только правоохранительные органы и только в том случае, если защитник Отечества подозревается в совершении преступления, а также для заключения под стражу по судебному решению. Отмерен и срок - не более 48 часов. В случае отложения судом принятия решения об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу военнослужащие могут содержаться еще не более 72 часов с момента принятия судом такого решения. Командиры и начальники лишены этого права.
Представим теперь ситуацию: воин заснул на посту в карауле (это, кстати, выполнение боевой задачи в мирное время), и командир объявит ему... выговор. Аналогичное "взыскание" военнослужащий понесет и за исполнение обязанностей по службе в состоянии алкогольного, наркотического или токсического опьянения, а также за самовольное оставление части.
А что будет в боевой обстановке в Чечне или на таджикско-афганской границе? Как действовать командиру, чтобы предотвратить распространение, например, паникерских настроений струсившего перед боем солдата или изолировать распоясавшегося в пьяном кураже прапорщика или офицера? Уговаривать, как показывает командирский опыт, - пустая трата времени. Меры должны быть жесткими. Предшествующий опыт неоднократно этот вывод подтверждал. Помимо этого, для солдат-"срочников" пребывание под арестом с содержанием на гаупвахте автоматически удлиняло и продолжительность службы. Товарищи по дембелю отправлялись домой, а проштрафившийся еще "тянул" отнюдь не сладкую армейскую лямку
. Для "срочников" - это был стимул не совершать проступков и не попадать на гупвахту.Безусловно, нарушений и злоупотреблений и в Советской, и в Российской армиях хватало и хватает с избытком по многим объективным и субъективным причинам. Бывало, что несправедливо сажали на гауптвахту и держали подолгу, и издевались над арестантами. Однако в абсолютном большинстве случаев такому виду наказания подвергался военнослужащий, совершивший действительно серьезный проступок, который грозил перерасти в преступление
. Но если раньше подобного социально опасного бойца можно было хоть изолировать от воинского коллектива, чтобы он не разлагал его своим поведением (именно это, в первую очередь, подразумевал под собой арест и содержание на гауптвахте), то сейчас это сделать нельзя без вмешательства прокурораЛиквидировав один из рычагов дисциплинарного воздействия, конечно, следовало бы подумать, чем его компенсировать, при этом, естественно, не нарушая прав человека. Этого сделано не было, просто бездумно отменили и - все
. Теперь командиру осталось только уговаривать солдата. Да он и не будет этого делать, причем, зачастую, без надежды на успех. Просто пустит в ход кулаки. Следовательно, неуставное кулачное право, и без того укоренившееся в российских войсках, примет характер всеобщего и уже окончательно неискоренимого бедствия. Таковы первые прогнозы.