Парламентская газета, № 33

Игорь Наумов. Статья. Николай Петухов: Пусть не смущают никого наши погоны. Стр. 4

Со времен Петра I военные суды существуют в Российской армии. Какие задачи они решают сегодня? Насколько независимы они в принятии решений? Не противоречит ли их существование международному праву? Этим проблемам была посвящена беседа нашего корреспондента с председателем Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации генерал-полковником юстиции Николаем Петуховым.

- Николай Александрович, о военных судах сегодня говорят разное. Кто-то даже считает, что они не нужны, поскольку были рождены советской системой и аналога их нет ни в одной стране мира.

- Я бы посоветовал тому, кто придерживается такой точки зрения, изучить историю России. Военные суды в нашем государстве появились при Петре I. "Уложение или право воинского поведения", согласно которому в армии могли быть образованы коллегиальные органы судебной власти, было издано 27 января 1702 года. С созданием регулярной армии возникла потребность поддерживать в ее рядах дисциплину и правопорядок. Причем, что интересно, сначала появились военные суды и лишь потом прокуратура и следствие. Таким образом, утверждения, что военный суд - порождение советской эпохи, не выдерживают критики. Большевики после революции 1917 года создали военные трибуналы. Для воюющей республики, окруженной врагами, это был необходимый шаг.

- Ну а как быть с тем, что в правовых государствах военного судопроизводства нет?

- Это неправда. Возьмите США. Там военные суды есть, да еще какие. Суд в американской армии формирует командир. Он назначает судью, обвинителя, защитника. Когда суд выносит свое решение, командир, а не вышестоящий суд, как у нас, вправе это решение изменить, отменить и т.п. Такая же система существует сегодня в Англии, в большинстве других стран. Военные суды там, как правило, руководствуются только "своим" процессуальным законодательством, им предназначенным. В России же работа всех судов, и военных, и гражданских, строится на общих принципах судопроизводства.

Именно поэтому я считаю наши военные суды самыми цивилизованными в мире. Это суды правового государства, построенные на тех же принципах, что и гражданские. То есть работают три инстанции - гарнизонный суд, окружной (флотский), Верховный. Есть еще и Президиум Верховного суда, где из тринадцати судей двенадцать не имеют никакого отношения к армии.

- И все же многих смущают ваши погоны, пусть даже скрытые под судейской мантией. Насколько председатель Военной коллегии Верховного суда генерал-полковник юстиции Петухов зависим от Министерства обороны?

- Военные суды не состоят в штате Министерства обороны. Военная коллегия, например, замыкается на Верховный суд. Все, что вы видите в моем кабинете, в этом здании, буквально до последней бумажки принадлежит Верховному суду. Внизу еще проще. Военные суды финансируются судебным департаментом, который выполняет функции своеобразного министерства при Верховном суде. Окружные и флотские суды обеспечиваются финансированием напрямую из судебного департамента. Гарнизонные же прикреплены к территориальным департаментам и обеспечиваются наравне с районными судами. Исключение составляют военные суды, работающие за границей - Таджикистан, Казахстан и т.п. Там финансирование осуществляется через органы Министерства обороны, но опять же средства перечисляет судебный департамент при Верховном суде.

Единственно, что осталось у нас от прошлой жизни, так это то, что через Министерство обороны военным судьям присваивают воинские звания. Однако и здесь, если внимательно посмотреть, зависимости никакой. Представления готовят внутри нашей структуры, подписывает их председатель Верховного суда РФ. Армейские кадровики не вправе "притормозить" документы, равно как и соответствующий начальник не имеет права не присвоить очередное звание.

- А квартирный вопрос? Он не портит общей картины?

- Жилье военным судьям мы покупаем, что называется, за свои. Так что и по этой линии наши интересы никто не может ущемить, а значит, и повлиять на работу сотрудника гарнизонного или окружного суда.

- Еще недавно военный суд именовался трибуналом. Дело, конечно, не в названии, а в содержании работы. Но мне кажется, что ваши оппоненты продолжают считать военные суды уцелевшими осколками прежнего репрессивного аппарата.

- Помилуйте, какие репрессии! По своей сути военный суд в последние годы фактически превратился в правозащитную организацию. За прошлый год к нам обратилось 211 тысяч человек. По разным вопросам. В 94 процентах случаев решения принимались в пользу военнослужащего. И кто-то после этого осмелится утверждать, что военные суды не защищают интересы людей, не пользуются у них доверием.

- Какие дела преобладают?

- Сегодня военные суды загружены делами по недоплатам и невыплатам денежного довольствия. Встречаются и прямые нарушения действующего законодательства. Например, до 2000 года военнослужащим, проходящим службу на Крайнем Севере и приравненным к ним местностям, не платили районные надбавки. У гражданских с этим проблем не было, а вот интересы человека с ружьем ущемили. Народ пошел искать правду к нам. И нашел. Мало того, военные суды, принимая одно за другим решения в пользу истцов, подтолкнули законодателей. Государственная Дума обратила внимание на проблему и приняла соответствующую поправку в Закон "О статусе военнослужащих". Но еще целый год все силовые структуры не платили районные коэффициенты и процентные надбавки. Люди опять были вынуждены обращаться в военные суды.

Конечно, командование было недовольно. Ведь закон был принят, а финансовых средств на его исполнение не выделено. Однако суд должен строго руководствоваться только требованиями закона. Наша задача - следить за тем, чтобы закон неукоснительно выполнялся. Тем более что в законодательстве есть положение о том, что отсутствие денежных средств не освобождает должника от обязательств, даже если этот должник федеральное министерство.

- Сегодня возникают конфликтные ситуации в связи с невыплатой денег участникам контртеррористической операции. Что думают по этому поводу судьи в погонах?

- Речь идет о невыплатах, так называемых, "боевых" денег, то есть специального вознаграждения за участие в боевых действиях. Конфликт действительно существует, и позиция военных судов опять вызывает недовольство финансистов Министерства обороны. Вот и на днях мы получили очередное письмо, в котором утверждается, что военные суды принимают ошибочные решения. Якобы последнее постановление правительства все расставило по своим местам. Увы, это не так. Для тех, кто служит в зоне проведения контртеррористической операции, сейчас вопрос урегулирован. Но проблема осталась в первую очередь для тех, кто служил в "горячих точках" начиная с 1993 года. Именно они обращаются сейчас в суды. Почему им не выплачивали надбавки в то время? Куда ушли те деньги? Пусть с этим разбирается тот, кому это положено. А военный суд рассматривает дело с точки зрения закона. И претензии нам можно предъявить только в том случае, если выяснится, что закон был применен неправильно, а не за то, что мы проводим "не ту политику".

- Как представляется, создается парадоксальная ситуация. С одной стороны, в повестке дня формирование ювенальных, административных судов. Здесь дело явно идет к специализации. Но, с другой стороны, вас хотят ликвидировать.

- Теоретически можно сделать все. История России знает немало примеров, когда разрушали все до основания и лишь потом задавались вопросом, а зачем? И тогда выяснялось, что в горячке наломали дров, что некоторые ошибки уже нельзя исправить. Допустим, упразднят военные суды. Что дальше? Кого послать в зону боевых действий? Гражданского человека? Но согласится ли он рисковать жизнью? Кроме того, чтобы принимать решение по воинским преступлениям, надо быть профессионально подготовленным к такой работе. В ней своя специфика, свои нормативные правовые документы и подзаконные акты. Это все надо знать и уметь применять. Справиться с этим способен, по моему глубокому убеждению, только военный суд, который по своей сути является специализированным.

- В таком случае, как вариант: военные суды оставить, но погоны с вас снять?