Новая газета, № 3

Павел Волошин, Вячеслав Измайлов. Статья. Конец оттепели. Стр. 6

"Он задыхался, кашлял, отстал на круг, но бежал. Потом умер..."

На больничной лестнице я столкнулся с двумя офицерами - приходили навещать солдат. Они ругались: устроили здесь истерику - "заморозили детей", и далее в том смысле, что из подобной чепухи вовсе и не стоило раздувать такой скандал. Как оказалось впоследствии, военные эти приходили отнюдь не с подарками... Они инструктировали пострадавших солдат на предмет их дальнейшего поведения, дали позвонить домой и запретили общаться с посторонними.

Сколько сейчас больных солдат находится в клинике, не совсем ясно - через несколько минут после того, как я оказался в магаданской больнице, была спущена команда: больше не допускать журналистов до информации. Говорю только о том, что удалось узнать непосредственно. В пульмонологическом отделении Магаданской областной больницы лежат два человека, еще несколько - в инфекционном.

Завтра у них присяга. По словам самих солдат, принимать они ее будут в погранчасти, расположенной неподалеку от Магадана. Парень, решившийся поговорить со мной, попросил не называть имени, поскольку, по его словам, сегодня к нему приходила в больницу целая делегация командиров, которые убеждали его больше ни с кем на эту тему не разговаривать. Ему трудно представить, как он будет принимать присягу: на улице мороз около -25, а он только сегодня лежал под капельницей...

- Из нашего района нас забрали двоих. В военкомат пришел по повестке сам. Военком обещал направить меня в спецвойска МВД. Когда я расписывался в военкомате, то в бумаге было написано, что место моей службы - Подмосковье. Из военкомата нас двоих направили на сборный пункт в Железнодорожный. Переночевали на деревянных кроватях без матрацев и одеял - вообще безо всего. На следующий день пришли "покупатели" из погранвойск с Камчатки. Нас построили и спросили: кто хочет служить далеко от дома, но зато в элитных частях? Один отказался и остался в Железнодорожном, а я согласился.

...В аэропорту Чкаловский оказалось, что не прилетел самолет, и нас расположили на ночлег в какой-то местной казарме. Спали вповалку на полу, в каком-то углу. В казарме было прохладно; хорошо, что пол был деревянным. "Покупатели" сказали, что другого выхода нет, потому что самолет не может вылететь.

...Везли на грузовом самолете вместе с какими-то ящиками. По-моему, это был "Ил-76". Сначала в самолете было холодно, потом салон нагрелся. Все были одеты довольно легко, по-осеннему: на мне были джинсы и кроссовки, на других - тоже... Хорошо, что я взял пуховик.

...Первая посадка была в Новосибирске. Температура -20. Пока самолет разгружали, нас высадили на летное поле, и мы около двух часов стояли кучкой и курили. Рядом было какое-то аэродромное помещение, но нас туда не пустили - не положено. Потом опять загрузили в самолет - и мы полетели дальше. Следующая остановка была в Амурской области. Нас опять выгрузили на поле. Погода -30. Правда, стояли меньше - часа полтора.

...Когда нас привезли на Камчатку, то выдали тулупы, нашу одежду сожгли и повели в баню. Одна партия зашла, помылась - и непросохшие на мороз. Все мокрые, плохо вытертые, не полностью одетые - мы просто не умели еще правильно надевать военную форму.

А времени на помывку было очень мало, поэтому спешили.

...В казарме - очень холодно. А еще стали гонять на улицу - на зарядку. Парень, тот, который потом умер, с виду был здоровый, заболел он уже на Камчатке, когда нас, нескольких человек, заставляли бегать кругами по стадиону. Там сугробы были. Этот парнишка, когда бегал с нами, начал задыхаться; сугробы по колено, он кашляет, отстал на целый круг, но бежал. Сержант только подгонял.

...Меня призвали 3 декабря, 6-го я уже был на Камчатке, а через неделю в казарме болело человек 60-70. Ночью спать было невозможно - все кашляли. В помещении очень холодно.

Нас заставляли "укачивать" температуру: мы становились в ряд, клали руки друг другу на плечи и качались - становилось теплее.

В части - неуставные отношения. За день до того, как я попал в больницу, меня перед строем бил сержант: я плохо "белковал" (то есть маркировал при помощи хлорки. - Ред.) свою одежду, получилось расплывчато... Вот он - ногами в грудь, коленкой в живот.

...Когда тот парень умер, нам велели написать рапорт и ничего не скрывать: как нас везли, как нас морозили... А мы еще взяли и написали, как живется в части: про издевательства, про избиение. Потом приходил ко мне сержант и сказал, чтобы я ничего не говорил про то, что творится в части. А про перелет - это пожалуйста.

Отмороженные

Комментарий военного обозревателя "Новой" майора Вячеслава Измайлова

Призванный Люберецким райвоенкоматом 3 декабря 2003 года, 18-летний уроженец подмосковной Малаховки Владимир Березин умер 2 января 2004 года от двусторонней внебольничной пневмонии в Магадане. В Малаховке у Володи остались два младших брата и мать, воспитавшая сыновей одна, без мужа.

В день призыва, 3 декабря, Володю Березина, как и других подмосковных призывников, доставили на подмосковный областной сборный пункт в Железнодорожном, откуда их отправляют в различные военные округа и в разные войска в зависимости от степени годности к службе. Самые подготовленные, физически крепкие направляются в пограничные войска. Лучше их по медицинским и прочим показателям только ребята, отбираемые в президентский полк.

Вот тридцать таких самых-самых лучших ребят из всей Московской области и отобрали для службы в войсках Северо-Восточного пограничного округа ФСБ России. Их - подходящих по всем параметрам - так мало, что для укомплектования команды в 119 будущих пограничников остальных 89 призывников пришлось собирать по другим областям: Рязанской, Ярославской, Калужской...

5 декабря призывников доставили в подмосковный аэропорт Чкаловский. Их разместили в неплохо отапливаемой казарме, но на холодном полу. Хотя казалось бы - какие проблемы для России, руководство которой сегодня хвастается вторым в мире золотым запасом, оборудовать в Чкаловском военном аэропорту одну казарму на 150-200 коек с матрацами и одеялами для переменного состава? Она пригодилась бы не только для призывников, которых отправляют отсюда постоянно, но и для командированных военнослужащих, в том числе и тех, кого посылают в "горячие точки". Сам, будучи офицером, неоднократно летал из Чкаловского осенью и зимой в Чечню и Афганистан.

6 декабря призывников отправили на "Ил-76". В туалет, предназначенный для пилотов, здесь не пускают, будь ты не только призывник, но и офицер, жена офицера или ребенок. Офицерские семьи в Таджикистан летают из Чкаловского именно на этих самолетах. Терпеть приходится по четыре-пять часов. А температурный режим на "Ил-76", приспособленном для десанта, такой, что тебя бросает то в холод, то в пот от жары и тряски. Каково призывнику, впервые оторванному от дома и обеспеченного максимум на сутки на областном сборном пункте сухим пайком? Свои продукты у ребят закончились - ведь призывников и их родителей предупреждают, что на сборном пункте организовано двух-трехразовое питание.

В том, что произошло потом, думаю, виноваты не только офицеры, которые везли призывников: они сами оказались в нелегком положении. Такие группы призывников сопровождают не полковники, а лейтенанты да капитаны, с ними самими тоже никто не считается. В военных аэропортах нет специальной службы, которая бы организовала встречу и временное размещение людей.

И если обвинят в смерти Володи и болезни других призывников только сопровождающего офицера, то это будет соответствовать нашей российской традиции - искать "козла отпущения". Реально к гибели восемнадцатилетнего парня привела традиционно бездарная система. И Володя Березин - не первая жертва. Умирали люди и раньше, но до общественности это не доходило.

Смерть призывника Володи Березина также осталась бы незамеченной, если бы не беспрецедентное массовое заболевание призывников и не бьющие в колокол комитеты солдатских матерей. Я уверен, подобных смертей в армии было бы значительно меньше, если бы военные не прятали свои проблемы за высокими заборами своих частей. Общественный контроль над силовыми структурами спас бы многие человеческие жизни. А пока этого нет, сегодняшняя трагедия, происшедшая в пограничных войсках ФСБ, может повториться и в частях Министерства обороны, и во внутренних войсках.

От редакции:

На днях министр обороны России Сергей Иванов заявил о завершении реформ в Вооруженных силах. Это ложь. Потому что эти реформы в армии не коснулись отношения к человеку в погонах. Матерям, потерявшим своих сыновей, это особенно хорошо видно хотя бы на примере сотен без вести пропавших солдат и офицеров в Чечне. Их поиском не занимаются ни Министерство обороны, ни ФСБ, ни Комиссия при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести.