Политком.Ру, 18 сентября

Алексей Макаркин. Статья. Реформа вооруженных сил: новые подходы.

В последнее время произошел ряд событий, свидетельствующих о том, что в России новый импульс получит военная реформа. О том, что у власти есть политическая воля при взаимодействии с высшим командным составом армии и флота, свидетельствуют смена командования ВДВ, после которой ожидается существенное реформирование этих элитных войск, а также быстрые и жесткие организационные выводы после недавней гибели подводной лодки на Северном флоте.

Реформа ВДВ: политическое и военное измерение

Политическое измерение военная реформа получила после назначения Сергея Иванова на пост министра обороны весной 2001 года. Он является представителем новой так называемой "питерской силовой" группы в окружении президента Владимира Путина. Эта группа активно претендует на расширение своих ресурсов для увеличения своей роли не только в политической, но и экономической сфере.

Как известно, система вооруженных сил в России всегда занимала привилегированное положение и была несколько автономизирована от гражданской власти. В связи с этим, влияние на нее было ограничено. Особенно это касается ВДВ, которые уже давно пытаются реформировать, однако, сопротивление командования этих элитных сил не позволяет реализовать реформу в запланированном виде.

Своя схема реформирования армии, прежде всего, ВДВ и РВСН, есть и у начальника Генерального штаба Анатолия Квашнина. Однако до прихода в министерство обороны Сергея Иванова, когда должность министра занимал Игорь Сергеев, Квашнин так с трудом мог реализовать свои намерения: между ним и Сергеевым развивались достаточно напряженные отношения, связанные с разным видением военной реформы. Тогда наиболее остро стоял вопрос о реорганизация РВСН: Квашнин настаивал на реформировании ракетных войск в войска ракетно-космической обороны и воздушно-космические силы, после чего они должны были быть переподчинены Генштабу, а к 2005 г. и вовсе войти в состав военно-воздушных сил. Учитывая, что Квашнин обладал большей близостью к президенту Путину, то есть в связи с этим большим ресурсом в конфликте с Сергеевым, последний в итоге, был отправлен в отставку, а его место занял Сергей Иванов.

Впрочем, реформаторские мотивации Иванова (и, следовательно, Путина) и Квашнина носят различный характер. Для Квашнина принципиально важно ликвидировать любые "автономии" внутри армии, которые в недостаточной степени подчиняются Генштабу. Такие "автономии" усилились в 90-е годы, когда во главе Минобороны стояли представили структур, ранее не допускавшихся на этот пост: Павел Грачев (ВДВ) и Игорь Сергеев (ракетные войска).

Задачей Иванова является деавтономизация всей военной корпорации, а не только ее составных частей, утративших привилегированный характер. Таким образом, "военная реформа" по Иванову в перспективе может затронуть и позиции "мозга армии" и элиты военной корпорации, которым считается Генштаб. Однако на нынешнем этапе интересы министра и начальника Генштаба по большей части объективно совпадают, что особенно важно для процесса реформирования вооруженных сил. Ситуативный союз Иванова и Квашнина обеспечивает как поддержку реформе со стороны президентской власти, так и создает механизм реализации с помощью Генштаба. "Политическая" составляющая реформы, введенная в нее после назначения Иванова, позволяет избежать ситуации, когда армия пытается сама себя реформировать.

Однако если реформа РВСН, так или иначе, получала свое развитие после отставки Сергеева, то реформирование ВДВ было еще более затруднено. Первой попыткой создать условия для реформы, то есть получить большую лояльность руководства ВДВ, было назначение семь лет назад Георгия Шпака - еще до прихода Квашнина в Генштаб, сразу же после отставки Павла Грачева с поста министра. Предшественник Шпака на посту командующего ВДВ генерал-полковник Евгений Подколзин активно сопротивлялся попыткам тогдашнего министра обороны Игоря Родионова лишить десантников статуса самостоятельного рода войск и заметно сократить их численность (с 63 тыс. до 48,5 тыс. человек), подчинив сухопутным войскам. Предполагалось, что Шпак займет более мягкую позицию: при нем численность ВДВ была сокращена до 37 тыс. человек, а две воздушно-десантные дивизии были переданы в оперативное подчинение командующим военных округов - Северо-Кавказского (7-я в Новороссийске) и Ленинградского (76-я в Пскове).

Тем не менее, Шпак сумел отстоять самостоятельность ВДВ; роль войск как элиты армии еще более усилилась во время второй чеченской войны. Однако она же выявила и целый ряд новых проблем: "десантура" все более сближается с обычными войсками по характеру выполняемых задач. Как наглядно показали обе чеченские войны, традиционные сухопутные войска оказались к ним неподготовленными и недееспособными. Во время военных действий 1999-2000 годов войска приходилось собирать "с миру по нитке" (десант, морскую пехоту и др.). Именно "десантура", куда был более жесткий отбор призывников (по состоянию здоровья, образовательному уровню и т.д.), уровню боеготовности и присущей им "повадке" (мобильность, ориентированность на быстрое выполнение поставленных задач) оказались более соответствующими новым геополитическим условиям.

В новых условиях ВДВ уже перестают играть ту роль, которая им отводилась в советские времена. Перед ними ставиться принципиально иная задача: это участие в миротворческих операциях и борьба с организованными группами террористов.

Однако реформирование ВДВ затруднялось активной пиаровской кампанией. Ликвидация самостоятельности этих войск трактовалась во многих СМИ как часть процесса развала армии, утраты ее лучших традиций, оставшихся с советских времен. Борис Ельцин не смог решиться на то, чтобы пойти против общественного мнения. Владимиру Путину то же общество фактически дает карт-бланш на проведение военной реформы, включая рационализацию структуры вооруженных сил и системы управления ими.

10 сентября президент Владимир Путин подписал указ о назначении командующим ВДВ Александра Колмакова. Отставка Шпака ожидалась давно, еще когда стало известно, что в связи с его 60-летием президент не намерен продлевать с ним контракт. Во многом это было связано с сопротивлением теперь уже бывшего командующего реформе ВДВ. Новый командующий - генерал Колмаков - отличается большей вовлеченностью в систему Сухопутных войск. В ВДВ он начинал службу, был командиром дивизии (так что десанту он далеко не чужд), но потом стал "общевойсковым" генералом, занимал должности командующего общевойсковой армией, а затем заместителя командующего Дальневосточным военным округом. С его возвращением в ВДВ, можно прогнозировать, что эти войска все более будут превращаться в мобильные части, постепенно сливающиеся с сухопутными силами. И назначение Колмакова не должно препятствовать реорганизации этих войск и, по большому счету, может быть расценено как удар по корпоративности ВДВ. По сообщениям СМИ, руководство ВДВ выдвинуло собственного кандидата на пост командующего из числа заместителей Шпака, который гарантировал бы сохранение войск в неприкосновенности. Однако руководство страны приняло иное решение.

Можно прогнозировать, что будут сохранены все регалии этих элитных подразделений, однако как самостоятельная военная "мини-корпорация" ВДВ постепенно будет утрачивать свою автономность. Похоже, что именно ВДВ должны стать основой для формирования боеспособных мобильных сил под началом главкомата Сухопутных войск.

В то же время говорить о ликвидации ВДВ как самостоятельного рода войск пока преждевременно. Как заявил агентству "Интерфакс" информированный источник в Генеральном штабе, "в настоящее время прорабатывается вопрос о преобразовании ВДВ в отдельные воздушно-десантные бригады постоянной готовности. При этом статус ВДВ как резерва Верховного главнокомандующего не изменится. Численность воздушно-десантных войск сократится на 3-4 тыс. военнослужащих". Известно, Шпак выступал против подобной реорганизации, указывая на то, что основой мобильных сил должны стать дивизии ВДВ, а не бригады. Однако формирование бригад можно рассматривать как первый шаг к включению десантных войск в состав мобильных сил. Не исключено, что в составе сухопутных войск ВДВ сыграют роль "модели реформ" - опыт их подготовки и "воевой повадки" может стать образцом для реформирования устаревшей модели сухопутных войск. О том, что такой вопрос назрел, свидетельствует, в частности, успешный опыт войны в Ираке американских сил, в которой именно мобильные подразделения сыграли ключевую роль.

Удар по автономии

На минувшей неделе Владимир Путин подписал указ о временно отстранении от занимаемой должности командующего Северным флотом адмирала Геннадия Сучкова. Исполнять обязанности командующего будет вице-адмирал Сергей Симоненко. Проект этого документа в Сочи привез министр обороны Сергей Иванов, который также доложил главе государства об итогах прошедших в августе крупномасштабных учений на Дальнем Востоке. Отстранение командующего стало первым серьезным оргвыводом из катастрофы АПЛ К-159, унесшей жизни девяти моряков-североморцев. Как заявил главком ВМФ Куроедов, "Сучков отстранен, так как следствие нашло и его вину в катастрофе К-159".

Однако еще два года назад Путин в подобной ситуации повел себя совсем иначе. Тогда, после гибели подлодки "Курск", руководство Северного флота еще около 4 месяцев после трагедии находилось на своих постах. Государственные СМИ фактически стояли на позициях военных, предоставляя им площадку для высказывания своей точки зрения по обстоятельствам трагедии. Адмиралы активно критиковали "негосударственных" журналистов, а также раскручивали версию о неизвестной подводной лодке, якобы протаранившей "Курск". Само разбирательство по проблеме гибели "Курска" длилось почти полгода, в то время как в ситуации с К-159, оргвыводы последовали уже спустя две недели. После же отстранения от должности Вячеслав Попов стал членом Совета Федерации от законодательного собрания Мурманской области, а его заместитель Михаил Моцак - первым заместителем президентского полпреда в Северо-Западном округе. Тем самым, в 2001 г., представители руководства Северного флота не только длительное время избегали ответственности за гибель подложки, но и затем получили вполне серьезные компенсации, позволяющие сохраниться в системе органов власти России.

Сейчас повод для быстрых решений (оговоримся, достаточно корректных по характеру - окончательные решения будут приняты по завершению расследования) дал как "эффект повтора" (вторая лодка на том же флоте) и более однозначный характер ошибок флотского командования.

Более жесткое отношение к проступкам представителей военной корпорации совпало с усилением роли президентского политического назначенца в военной системе Сергея Иванова. Напомним, что в 2000 году у президента не было своей опоры в военном ведомстве. "Мне все ясно, - заявил Иванов после того, как лично на крейсере "Маршал Устинов" побывал в районе гибели К-159 и ознакомился с кадрами подводной видеосъемки лежащего на грунте корабля. - Налицо элементы легкомыслия и надежды на русский авось. Это ЧП в сотый и двухсотый раз подтверждает простую истину, что ко всем инструкциям, приказам и наставлениям надо относиться со 100-процентной серьезностью. Иначе будут наступать такие тяжелые последствия, как сейчас", - подчеркнул министр обороны. Оперативная реакция на гибель подлодки К-159 продемонстрировала, что руководство страны не намерено мириться с подобными инцидентами. Тем более, что ситуация в армии продолжает оставаться непростой: не прекращаются побеги военнослужащих срочной службы (в том числе и с оружием), достоянием общества становятся все новые факты неуставных отношений и иных проблем дисциплинарного характера.

Впрочем, для военачальников, которые потеряли свои посты, но при этом не "провинились", созданы весьма комфортные условия для его дальнейшей, уже политической карьеры. Если отставка военного не связана с его виной в той или иной трагедии, то ему предоставляется возможность реализовать себя в других проектах, например, в политических. Как известно, Георгий Шпак включен в список избирательного блока "Родина" во главе с Сергеем Глазьевым. С одной стороны, он покидает пост командующего ВДВ, однако, с другой стороны, остается в поле интересов Кремля, который дал добро на участие блока Глазьева в выборах. Аналогично сложилась и судьба Геннадия Трошева, который после отставки с поста командующего Северо-Кавказским военным округом был назначен помощником президента, а затем получил "добро" на участие в избирательном списке Народной партии. Вспомним и о генерале Валерии Манилове, бывшем первом заместителе Квашнина, который после отставки стал членом Совета Федерации от Приморского края.

Впрочем, меры по отношению к действительно провинившимся военным руководителям могут быть куда более жесткими. Против обвиненного в гибели подводной лодки старшего офицера (капитана 2-го ранга) уже возбуждено уголовное дело. Есть основания полагать, что "компенсация" для командующего флотом (если его окончательно уволят) не будет столь же значительной, как для Попова и Моцака.

Реформаторская тенденция

Таким образом, проводимая президентом политика направлена на некоторое ослабление самостоятельности военной корпорации в целом. Во-первых, руководство страны и министерства обороны стало жестче реагировать на трагедии, случающиеся в поле компетенции тех или иных военных. Во-вторых, кадровая политика свидетельствует о намерении Минобороны и Генштаба стимулировать реформирование вооруженных сил, в частности, самых "неприкасаемых" до последнего времени войск - ВДВ. Ресурс которых, впрочем, будет использован для создания мобильных сил - другого аналогичного по боеспособности ресурса в распоряжении военного руководства просто нет.

Здесь же можно вспомнить и некоторые другие свидетельства новой тенденции. Например, знаковым событием стало ситуация в Нахимовском военном училище в марте этого года. Тогда военная прокуратура подтвердила факты неуставных взаимоотношений, фактически встав на сторону не руководства элитного заведения, а представителей комитета "Солдатских матерей", инициировавших соответствующие расследования. Это был второй серьезный удар по репутации ВМФ после трагедии с "Курском".