Новые Известия, № 58

Александр Колесниченко. Статья. Кремлевский рэкет. Стр. 1,2

Призванный прошлой осенью из Новокуйбышевска Самарской области Андрей Шишков попал служить в воинскую часть № 1005, больше известную как "президентский полк". Очень скоро выяснилось, что в элитном подразделении действуют свои неписаные законы, и каждый новобранец обязан ежемесячно отдавать старослужащим крупную сумму денег. Не сумев вовремя расплатиться и опасаясь расправы, Андрей покинул часть.

"Привет из Кремля!" - так начинались письма Андрея домой. Дальше следовали заверения, что у него все хорошо. И просьбы. "Мама, пришли мне денег, желательно побольше. Здесь так принято, если я хочу нормально жить. Потом я все равно это верну, когда прослужу год". Это письмо от 7 декабря прошлого года. Мать выслала деньги, но месяц спустя сын опять сообщил, что его замучили долги. "Не успеешь отдать долг, как появляются другие. Вот 15 числа должен отдать 2,5 тыс. руб.".

"Мама, мне нужно много денег, так как я покупаю телефонные карты. Одна карта стоит 420 руб. Я подсчитал, что мне каждый месяц нужно будет от 4 до 5 тысяч. Я понимаю, что это дико. Но такие законы президентского полка".

В конце февраля мама Андрея получила "список для дембельского пакета". Очевидно, такие же списки получили родители всех новобранцев президентского полка. Среди прочих вещей там упоминались дезодорант Old Spice, шампунь Head and Shoulders, электрическая зубная щетка Colgate и одеколон Kenzo с припиской - "самое главное". "Мама, ты, пожалуйста, это все купи и сразу отправляй, так как надо побыстрее".

"Вчера провожали Путина и Касьянова в аэропорту "Внуково". На 23 февраля приезжала к нам группа "Нэнси". Долги так и есть. Постоянно что-нибудь покупаем, и это надо где-то найти. Бегаешь, занимаешь под %, а если не отдашь вовремя, то ставка поднимается. Вы поймите меня, что мне здесь не сладко. Если денег не достану, то сразу по башке".

Стремясь подзаработать, Андрей сдал кровь в качестве донора. Но 300 "донорских" рублей положение не спасли. Полк готовился к параду 9 мая, а Андрей писал домой: "У меня все по-прежнему, долгов немерено, больше 5 тысяч должен отдать на днях. Мама, вышли побольше денег, а то могут пойти проценты, и мы точно не вылезем из этих долгов. Мама, я понимаю, что много денег не достать, так как их практически нет, но у меня проблемы с ними очень большие. P.S. Вышли поскорей деньги".

"У меня был 15 пост, а теперь будет 8 пост на КПП в Никольской башне. Помнишь, мама, когда ты приезжала, на КПП стоял парень в форме. Вот теперь и я там буду стоять. Теперь можешь приезжать в любой день, даже когда наша рота будет в карауле, я тебя по-любому встречу прямо на посту. В мае надо будет отдать 5 тыс. Это очень срочно. Мама, вышли деньги в посылке. Деньги прячь в мыло. Распечатай обертку и потом ее заклей".

"У меня все по-прежнему, долги возросли до безумной цифры. Мама, если сможешь, высылай денег почаще. Я дам номер счета в Москве, и туда посылай деньги. Деньги здесь нужны каждый день. А долги от того, что постоянно перезанимал и отдавал с процентами".

"Дела у меня не очень. Мама, мне за это полугодие надо будет много денег. Только не надо, пожалуйста, никуда звонить и узнавать! Мне потом легче не будет. Каждый месяц, как я писал, мне надо будет высылать по 5 тыс. В конце каждого месяца нужно будет отдавать эти деньги. Будут деньги - буду и я здоров и жизнерадостен, а пока у меня ничего хорошего нет".

Утром 15 июля Андрей покинул пост в аэропорту "Внуково". В шесть вечера его хватились. В одиннадцать позвонили домой. "То, что я испытала, было сплошным кошмаром - бессонные ночи и молитвы в надежде, что мой сын постучится наконец-то в дверь живой и здоровый", - напишет потом мама Андрея в заявлении в Союз комитетов солдатских матерей. 20 июля знакомые ей сообщили, что видели Андрея в городе. Но домой он решился прийти только 26 июля, боялся засады.

На следующий день мама повезла Андрея в самарский Комитет солдатских матерей "Сыновья". Там пообещали 28 июля связаться с Москвой и уладить вопрос. Однако дозвониться в федеральную службу охраны сотруднице комитета не удалось. Она рекомендовала матери Андрея писать заявление в военную прокуратуру. Однако сестра матери Андрея посоветовала не обращаться в прокуратуру, а отвезти сына в часть и договориться с командиром о невозбуждении уголовного дела.

2 августа мать с сыном прибыли в расположение полка. Начальник штаба и замкомандира части заверили мать, что никакого уголовного дела за дезертирство не будет. Андрей дослужит в этом же полку, только в другом подразделении в Подмосковье. За это мать дала расписку, что "претензий не имеет". А сын в свою очередь написал, что покинул часть из-за того, что "сильно соскучился по дому".

А 19 августа Андрей позвонил домой и сообщил, что на него заведено уголовное дело за дезертирство и скоро должен быть суд. Мать была в шоке. Еще больше она ужаснулась, когда узнала, что следователь и приданный военной прокуратурой адвокат убедили Андрея согласиться на "особый порядок рассмотрения уголовного дела". Новый Уголовно-процессуальный кодекс позволяет выносить приговоры без судебного разбирательства, на основании одного лишь обвинительного заключения. Нужно только согласие обвиняемого с предъявленным обвинением и подписанное им ходатайство "о постановлении приговора без судебного разбирательства". Остается только догадываться, сколько среди отбывающих в дисциплинарных батальонах срок за дезертирство тех солдат, которые по юридической безграмотности тоже согласились "на особый порядок вынесения приговора".

Обвинительное заключение гласило, что "рядовой Шишков А.Ф. с целью временно отдохнуть от военной службы оставил расположение части и убыл к месту жительства своих родителей в город Новокуйбышевск Самарской области. Незаконно находясь вне расположения в/ч в период с 15 июля по 2 августа, время проводил праздно, обязанности военной службы не исполнял, о себе в органы военного управления, военной комендатуры и прокуратуры не заявлял. Мер к возвращению в часть не предпринимал. ...Из показаний обвиняемого Шишкова А.Ф. следует, что отношения в воинском коллективе в/ч 1005 у него сложились ровные, без конфликтных ситуаций. Насилие к нему не применялось, честь и достоинство не унижалось, имущественные и денежные средства не вымогались". Андрею грозили два года дисциплинарного батальона.

Мать срочно приехала в Москву. С помощью Союза комитетов солдатских матерей она подготовила новое заявление в Московскую военную прокуратуру. Ведь закон предусматривает освобождение от уголовной ответственности за дезертирство, если "самовольное оставление части явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств". Для доказательства "тяжелых обстоятельств" мать приложила к заявлению в прокуратуру письма сына, где он умолял прислать деньги.

Сейчас обвинение в дезертирстве с Андрея снято. Редакции известны фамилии солдат-вымогателей, но до завершения расследования мы не можем их назвать. Пока трудно однозначно утверждать, были ли в курсе или в доле офицеры президентского полка. "Новые Известия" будут следить за продолжением этой скандальной "элитной" истории.

Новейшая история кремлевской "дедовщины"

4 июня 2003 года Московский гарнизонный военный суд признал виновным в превышении должностных полномочий с применением насилия, повлекшего тяжкие последствия, и приговорил к двум годам службы в дисциплинарном батальоне младшего сержанта Владимира Шуменко, возглавлявшего одно из подразделений взвода связи Кремлевского полка.

Суд установил, что с 3 по 6 января 2003 года Шуменко заставлял рядового Александра Фокина подтягиваться, а затем избивал его за то, что тот не выполнял установленных нормативов. Сам Шуменко потом объяснил, что всего лишь хотел "повысить показатели Фокина в подтягивании", или точнее - сделать из него хорошего солдата. Эти издевательства и привели к тому, что Фокин перерезал себе вены, был госпитализирован, а впоследствии - комиссован.

25 июля Московский окружной военный суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы адвокатов младшего сержанта Шуменко, оставив в силе приговор суда.