Русский курьер, № 6, 17 января

Зоя Светова. Статья. Дневник свободного человека. Стр. 2

'Кто я ? Дезертир? Уклонист, беглец? Нет, просто свободный человек'. Так, наверное, мог бы написать о себе Данила А. Если бы он вел дневник. Тогда бы он обязательно записал в нем рассказ о том, как его незаконно призвали в армию. Без повестки. Без решения медицинской и призывной комиссии. Просто 25 декабря прошлого года, в последний день осеннего призыва рядом с домом ему повстречался участковый милиционер. С тех пор Данила А. домой не возвращался.

25 декабря - ночь в КПЗ

'Вообще-то наш участковый уже давно мечтал меня куда-нибудь отправить. Соседи 'достали' его своими жалобами по поводу меня. Им не нравится, что я слушаю громкую музыку днем. Последнее заявление в милицию как раз касалось того, что я в очередной раз слушал музыку и мешал соседям. Мы пошли в опорный пункт. Там я написал объяснение, что все это неправда и в тот день меня вообще не было дома. 'Ты от армии уклоняешься - сказал мне участковый. - Поехали в отделение. А потом в суд по поводу хулиганки'. Когда я его спросил: 'На каком основании вы меня везете в милицию?', он мне со всей дури по шапке двинул. Больше я его ни о чем не спрашивал. И мы поехали в отделение. Участковый посадил меня в обезъянник. А потом в КПЗ. Там на лежанке из досок я и провел всю ночь. Было холодно.

26 декабря- ночь в поезде

Приехали мы в суд. Я говорю судье: 'В заявлении соседей все написано неправильно. В тот день меня вообще дома не было. Я могу позвать свидетелей с работы. Бабкам просто не нравится, что я музыку слушаю'. Тогда участковый испугавшись, что судья мне поверит, говорит: 'Он - засранец'. Судья присудила мне штраф- 800 рублей. Участковый привез меня в военкомат. А по дороге сказал: 'У тебя сегодня счастливый день: ты уже в суде побывал, будешь в военкомате. А потом - в армии'.

В военкомате не было ни одного призывника. Призыв уже закончился. Все, уже, похоже, Новый год праздновали. И не рады были, что участковый меня привел. Но погнали меня по врачам. Все было очень быстро - минут пятнадцать: 'Жалобы есть? Нет? Иди, не задерживайся!' Потом сказали, чтобы я позвонил матери. Она привезла мне мыло, бритву. 40 минут звонили военкому на мобильный, искали печать, чтобы поставить ее мне на военный билет. Я начал объяснять, что ушел из института по собственному желанию, что запросто могу там восстановиться. Что в армию я не хочу. Но военный билет мне все равно выдали. Мы вышли на улицу. Я, мать, мой друг Максим. Вот тут-то я мог спокойно уйти. Но я стормозил. Майор что-то почувствовал и говорит: Давай-ка, по быстрому, а то я сейчас вызову милицию'. Мать испугалась и говорит: 'Езжай, мы тебя потом вытащим оттуда'. Привезли меня на Угрешку (сборный призывной пункт). Опять по врачам прогнали. Быстро-быстро. Там уже человек 50 призывников было. Взяли отпечатки пальцев. Потом собрали нас человек сорок. Повезли на Казанский вокзал. Оттуда двое парней сбежали. А я опять стормозил. Позвонил матери, а она мне говорит: 'Не давай присягу. Мы за тобой приедем'.

27 декабря - первая ночь в казарме.

В три часа утра привезли нас в Ковров. Доставили во временную воинскую часть. Когда мы вошли в казарму, 'Деды' выстроили нас в ряд и приказали: 'Вываливайте все, что у вас есть'. Мы все отдали. А потом за нас вступился наш московский майор. И нам на этот раз вещи вернули. Хотелось спать, но все кровати были заняты. Мы устроились на табуретках. Так кое-как спали. Утром нас разбудили. Сделали какие-то уколы. Приехали еще новобранцы. Есть хотелось. После 12 часов утра опять майор поднял шум и нас покормили- первый раз за сутки. Потом выдали форму. Подобрали по размеру. Отвели в баню. Кое-как мы намотали портянки. Раздали нам мешки. Говорят: 'Пишите адрес, складывайте в мешки свою одежду. Она домой дойдет'. Я все сложил в мешок, что мне мать на Угрешку передала. Взял с собой только бритву, туалетную бумагу. Были у нас какие-то деньги и мы по дороге на электричку что-то в магазине купили. Доехали до станции Федулово. Там нас привели в 'учебку'. Посадили в класс с партами. Сержанты ходили между рядами и спрашивали, у кого есть еда. Все отобрали. Потом распределили нас по 30 человек. Завели сначала в комнату досуга. Это темное помещение, в котором есть одна слабо горящая лампочка. Ничего не видно. Туда тоже зашли сержанты. Уже другие. Отобрали все, что еще у кого-то оставалось в заначке. Сигареты. Пасту дорогую. Оставили дешевую, типа 'Зеленая быль'. Один сержант так объяснил нам правило армейской жизни: 'Поймите, здесь все строится на понимании. Нам нужны деньги. А вам они все равно не понадобятся. Если вы нам их отдадите, то мы к вам лучше относиться будем'. Похоже на разводку. Как на улице шпана подходит и начинает деньги вымогать. Но все пацаны почти послушались и свои заначки сержанту отдали. Повели нас в роту. Распределили по кроватям. Спали мы под телогрейками. Было холодно. Горячей воды в части не было. Голодными мы были все время. 28 декабря, воскресенье - теперь я в армии Полдня заправляли кровати. Свои и сержантские. Раздали специальные досочки и объяснили, что кровать должна быть под прямым углом. У кого не получалось, заставляли перестилать. Оказывается, тех, кто присягу не принял, из казармы не выпускают. Чтобы кровать не помять, сидеть на ней нельзя. Вот и сидели целый день на табуретках в коридоре. В колонне по трое табуреток. Всего в роте 150 человек. А табуреток 120. Сидели по очереди. Смотреть разрешалось только в одну сторону. Телевизор есть. Но он всегда выключен. Писать письма можно только на коленке. Конверты у всех отобрали. Остались конверты только у тех, кто успел их подписать. Посылали чистить сортир. Слив там не работает, так что дело это не из приятных.

29 декабря, понедельник - скука зеленая.

Ужасно скучно. Делать нечего. Говорить не с кем. Рассказывали, кто откуда. В основном, деревенские. Людей, которые хотели служить в армии, не более 5%. Остальные - с удовольствием вернулись бы домой. Типичный рассказ, как кого забирали в армию: 'Открываю утром глаза. Передо мной мент. Тащит в военкомат'. Когда я представил, что вот так буду два года сидеть на табуретке, и все это слушать, пришел в ужас. А еще противно, когда сержанты заставляют на перекличке хором кричать, сколько кому из них дней осталось до дембеля.

31 декабря, вторник. Новый год.

По случаю праздника отбой в час ночи. Поставили столы. На них угощение: тарелка на троих - почему-то только 2 пряника , 3 вафли, мандарины, газировка, сок. Как 'огонек' в пятом классе. Сержанты накрыли себе стол с салатом 'оливье', с шампанским в отдельной комнате. Когда Путин выступал по телевизору, они вышли, выпили и ушли дальше праздновать. 2 января, четверг.

Первый побег. Один человек сбежал. Мы пошли на ужин. После ужина нас пересчитали и увидели, что одного не хватает. Пока они 'догнали', что кого-то нет, уже целый час прошел. Начался переполох. Все начальство стало орать друг на друга. Начали нас дрючить. Стали говорить, что нам будет еще хуже.

3 января, пятница - второй побег. Сбежал еще один солдат. Он курил в сортире. Сержант за это загнал его под свою кровать и заставил там лежать. Он матери позвонил. Она за ним приехала и забрала. После этого побега собрали всю нашу роту и говорят: 'Среди нас появилась 'крыса'. Он пошел жаловаться к солдатским матерям. Теперь комиссию пришлют. Вам станет еще хуже. Комиссия не приехала. Но пришли полковники. Перерыли все в наших тумбочках, нашли у сержантов гражданскую одежду. Кричали.

4 января, суббота - ПХД.

По субботам был ПХД (полностью хреновый день). Это когда заставляют драить пол пряжкой от пояса. Там пол - грязный , прегрязный. Не покрашенный. Вот и скребли несколько часов с завтрака до обеда. Говорили, что так каждую субботу будем мыть. До весны. До ремонта. Присяга - 18 января. Ясно, что надо бежать. Потом будет поздно. Попросил у одного доброго сержанта мобильный, позвонил матери. Она ему потом 5 долларов на счет положила. 6 января, понедельник- свобода. Когда мать и брат приехали, я разгружал грузовик. Мы простояли на морозе полтора часа. Потом пришел сержант и говорит: 'К тебе приехали'. Мать отдала им под залог свой паспорт и меня пустили к ней в офицерское общежитие. Мы с братом переоделись. Я отдал ему бушлат и сапоги. Надел его куртку. Мы доехали электричкой до Коврова. Потом ждали несколько часов автобуса, чтобы ехать в Москву. Решили, что в автобусе документов проверять не будут. А в поезде могут. 7 января утром позвонили матери. Оказалось, начальство части ей паспорт не отдает. Издеваются от злости, что я сбежал. Пугают, что меня за дезертирство посадят. Поиздевались - и отдали. Одно ясно: дома жить нельзя. Написал в военную прокуратуру. Пожаловался, что меня незаконно призвали в армию. Главное: не встретить на улице того участкового. А то, все может повториться. Или будет еще хуже.