"Эхо Москвы" (web-сайт), 16 сентября

Ксения Ларина. Передача. В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Эдуард Воробьев - заместитель председателя комитета Госдумы РФ по обороне.

К. ЛАРИНА - Мы сегодня будем говорить в основном об альтернативной службе. Во-первых, потому что осталось всего ничего, и 1 января 2004 года закон об альтернативной службе вступает в силу. Вопросов по-прежнему очень много. Когда я готовилась к нашей встрече, посмотрела по новостям и сделала один очень, как мне кажется, важный вывод. Не только здесь, в Москве мы готовимся к вступлению в силу этого закона, но и практически все регионы. Потому что по целому ряду городов прошли круглые столы на эту тему, и везде констатировался один и тот же факт, что механизм так до конца и не прописан. Потому что огромное количество проблем, связанных и с устройством на работу, при такой колоссальной безработице, которая существует сейчас в России, и с тем, кто будет людей транспортировать к месту службы, кто за это отвечает, кто будет их кормить, поить, и, в конце концов, какую зарплату они будут получать. Это только один пласт вопросов, но я думаю, что Вы уже продолжите без меня, без моих подсказок. Какие проблемы, прежде всего, нам необходимо будет решить до 1 января 2004 года?

Э. ВОРОБЬЕВ - Да, действительно, 3,5 мес. осталось до вступления в силу этого закона. Он был принят 25 июля 2002 года и вступает в силу с 1 января 2004 года. На сегодняшний день существуют три группы проблем, которые связаны с реализацией этого закона. К сожалению, первая группа проблем относится к тем проблемам, которые уже заложены в принятом законе. И закон еще не вступил в силу, но уже со стороны не только депутатов ГД, помимо других субъектов право-законодательной инициативы, имеется в виду законодательное собрание областей, поступило и было рассмотрено восемь законопроектов, связанных с внесением дополнений и изменений в принятый закон, но еще не вступивший в силу.

Первая группа проблем в этом законе относится к тому, что гражданин, заявивший о своем желании проходить альтернативную гражданскую службу, свои убеждения или вероисповедания должен обосновывать. Иными словами, доказывать.

К. ЛАРИНА - То есть целый пакет справок и документов должен быть собран?

Э. ВОРОБЬЕВ - Это не только целый пакет справок и документов. Они должны быть, безусловно, ибо я не сторонник заявительного характера, "я заявил, и мне предоставляют". Но, с другой стороны, я не должен доказывать. Здесь нарушается принцип презумпции невиновности. Пусть призывная комиссия, которая принимает решение о предоставлении мне права на альтернативную службу или об отказе мне в праве проходить альтернативную службу, доказывают мне, что мотивы, изложенные в моем заявлении и в тех документах, которые я представил, не соответствуют истинности. Не я комиссии должен доказывать, а комиссия должна доказывать мне. Если наоборот, то, я сказал, изначально я уже виновен, а с другой стороны, попробуйте изложить эти аргументы таким путем, чтобы комиссия с этим согласилась. Мне представляется, здесь нет никакого механизма.

К. ЛАРИНА - Почему? Можно как при приеме в коммунистическую партию рекомендации давать или подписи авторитетных людей.

Э. ВОРОБЬЕВ - И сейчас предоставляется право гражданину, заявившему об альтернативной службе, при необходимости в заявлении указать, что он готов пригласить на заседание комиссии представителя какой-то конфессии или еще кого-то, кто мог бы подтвердить. Но комиссия может сказать, что это неубедительно. А так альтернативщик подает заявление за полгода. Эти полгода как раз должны использоваться, для того чтобы комиссия официально запросила в любых инстанциях, которые считает нужными, мотивацию, которая подтверждает или опровергает истинность.

К. ЛАРИНА - А у Вас нет статистики, на сегодняшний день есть уже какие-то заявления от желающих пройти альтернативную службу?

Э. ВОРОБЬЕВ - До того момента, пока не было закона об альтернативной гражданской службе, эта статистика была очень маленькая. Это были сотни по нашей стране. В этом одна из причин того, что есть категория молодых людей, которые действительно хотят альтернативной службы, а есть категория молодых людей, которые спекулируют на отсутствии закона и "бузят" в полном смысле этого слова. Поэтому закон нужен именно для того, чтобы выбить почву из-под ног тех, кто хочет "побузить" на том, что есть конституционное право, которое предоставляется мне, заменить военную службу альтернативной службой. А другой момент, что такого закона нет, следовательно, нет и механизма. И когда возникает противостояние между официальной властью и гражданином, то и у суда, который должен быть скорым и справедливым, тоже нет правовой базы для того, чтобы на нее опираться при принятии решения. Это один момент.

Второй момент. На сегодняшний день в законе прописано, что альтернативная служба проводится гражданами, как правило, за пределами той территории, где он проживает. Я не могу найти ни одного положительного аргумента в поддержку этой позиции. И сторонники этого аргумента говорят о том, что на сегодняшний день военная служба проходит по экстерриториальному принципу, то есть за пределами места проживания. Это действительно так. Но альтернативная служба и есть альтернатива военной службе. Поэтому сопоставлять альтернативную и военную службу просто нельзя, у них разные цели и разные задачи. Альтернативная служба определяется не тяготами по отношению к военной службе. Помните, в первом варианте законопроекта, это декабрь 94 года, было прописано: "тяготы альтернативной службы должны быть не меньше, чем тяготы военной службы". Нет, альтернативная служба определяется полезностью для общества, эффективностью этой службы.

К. ЛАРИНА - Это дешевле для страны. Ведь обязаны же человека куда-то устроить. Он должен где-то жить. Кто должен предоставлять ему жилье?

Э. ВОРОБЬЕВ - Германия является пионером альтернативной службы, у них опыт более чем 40-летний. У них альтернативная служба равна, если можно так сказать, по своей значимости службе военной. Даже в обществе альтернативная служба пользуется несколько большим уважением, чем служба военная.

-

К. ЛАРИНА - Мы остановились на Вашей ссылке на Германию, которая имеет уже достаточно большой опыт в проведении альтернативной службы.

Э. ВОРОБЬЕВ - Разница между военной и альтернативной службой 3 мес., то есть 10 мес. и 13 мес. альтернативная служба.

К. ЛАРИНА - А у нас?

Э. ВОРОБЬЕВ - 2 года на сегодняшний день и 3,5 года - максимальный срок альтернативной службы. Это еще одно положение, которое вызывает напряжение в обществе. Что же касается прохождения службы за пределами места проживания, то здесь помимо экономической стороны, представьте, альтернативщика надо отправить за счет федерального бюджета к месту службы...

К. ЛАРИНА - Найти ему место работы...

Э. ВОРОБЬЕВ - ...вернуться назад, а потом каждый год в отпуск он должен ездить за счет федерального бюджета. И это выливается в определенную копеечку. Найти ему место работы, обеспечить жильем. Московская область около 10 тыс. может разместить альтернативщиков по условиям наличия свободных мест, и только 345-350 человек по условиям места их проживания. Представьте себе такую ситуацию, когда ту низкооплачиваемую должность, которую он будет занимать, он не получил заработную плату. Что остается альтернативщику делать? Законодатель создает дополнительные трудности. Лично я, когда с 94 года занимался этим законом, обращался в правоохранительные органы с просьбой дать мне данные, как криминогенная обстановка среди молодых людей такого возраста выглядит, когда они живут вместе с семьей, родными, близкими, девушкой, супругой. И другое дело, когда он оторван от места проживания, на порядок хуже криминогенная обстановка именно у этой категории молодых людей. И завтра, вторично уже, после принятия законов группа депутатов комитета по обороне, в том числе и я, один из соавторов этого законопроекта, будет вносить в Думу предложение о том, чтобы до вступления в силу этого закона смягчить это положение, что альтернативная служба проводится, как правило, за пределами территории, где проживает альтернативщик. Мы предлагаем сделать промежуточный вариант, проводится как за пределами, так и в пределах места проживания.

К. ЛАРИНА - А не поздно, Эдуард Аркадьевич? Юридически объясните мне, пожалуйста. 1-го числа вступает в силу закон, который утвержден и подписан президентом. Неужели можно еще какие-то поправки успеть внести?

Э. ВОРОБЬЕВ - Поправки можно внести, и сегодня вопрос стоял о коренных малочисленных народах. Наверное, мы этого коснемся. Поправки в этот закон можно внести, и это не повлияет на общий сценарий подготовки к вступлению в силу этого закона. Просто проводится в жизнь линия, которая была высказана еще в 92 году на заседании правительства, перед тем как вносить в закон это первое чтение: давайте примем закон так, как он есть в первом чтении, а потом его введем, запустим, и жизнь подскажет, что надо изменить, а чего, может быть, менять не надо. Это происходит, потому что довлеет боязнь или опасность того, что более мягкий закон послужит сигналом к тому, что молодые люди кинутся в альтернативную службу.

К. ЛАРИНА - Не кинутся?

Э. ВОРОБЬЕВ - Мне представляется, что этого не будет по двум причинам. Первая причина: все-таки менталитет наших молодых людей связан не с альтернативной службой, нет у нас никакого опыта, а к военной службе молодые парни тянутся значительно больше, чем к какой-то другой службе. И если бы у нас в воинских коллективах была сегодня нормальная морально-психологическая обстановка, поверьте мне, что и родители значительно больше бы стояли, может быть, за каким-то исключением, именно за военную службу. Но, к сожалению, то, что происходит в вооруженных силах, умножается, как эхо, распространяясь по стране, и, конечно, сегодня не снижается отношение общества и личности к вооруженным силам в плане того, что негативы начинают перетягивать.

К. ЛАРИНА - Понятно, что тот самый закон, о котором мы сегодня с Вами разговариваем, закон об альтернативной службе - это только малая часть той самой военной реформы, о которой беспрестанно говорят как гражданские, так и военные. Как Вам кажется, какой следующий шаг не нужно сделать, а будет сделан? Давайте говорить о реальных вещах. Что, возможно, еще все-таки произойдет в этом военном пространстве, если говорить о ходе именно военной реформы? Давайте исходить из позитива, Эдуард Аркадьевич. Приняли же закон об альтернативной службе. Говорили, что не будет никогда в жизни, все равно приняли.

Э. ВОРОБЬЕВ - Когда меня спрашивали, как я отношусь к закону об альтернативной службе, я сказал, что Россия, слава богу, выполнила свое обязательство перед ОБСЕ, перед европейским сообществом и приняла этот закон. Мне думается, что это правильно.

К. ЛАРИНА - Как Вам кажется, сокращать будут вооруженные силы?

Э. ВОРОБЬЕВ - Теперь следующее из позитивов. Это принятие летом этого года федеральной целевой программы о переходе к контрактной армии. У нас не должно сложиться такого впечатления, что с принятием этого документа все пойдет само по себе. Ничего само по себе не пойдет. Принятие этого документа - это только база, подкрепленная позицией президента и правительства, для его реализации. Здесь нужен немедленно закон о внесении изменений и дополнений в действующее законодательство в связи с переходом, нужны федеральные средства в бюджете, и они должны соответствовать тем расчетам, которые докладывались на заседании правительства, и засучив рукава и во все лопатки утверждать, насаждать этот закон. Я считаю, что это нужно делать обязательно и во что бы то ни стало, и всем обществом, хотя, как Вы знаете, у меня есть некоторое свое видение того, что нужно осуществлять перевод не 187 тыс., как сегодня это, а нужно осуществлять перевод всех, от начала до конца, 400 тыс. Иначе, по моему мнению, осуществляется искусственное разделение на военнослужащих-контрактников, которые служат в частях постоянной готовности и будут получать значительно больше, чем, с точки зрения профессиональной, контрактник, который проходит службу в другой части на такой же должности, но она не попала в число элитных. Мне думается, что этого делать нельзя.

И второй момент, конечно, сокращение срока службы с 2 лет до 1 года, начиная с 2008 года, как это предписано федеральной целевой программой. Это все-таки шаг в нужном направлении. Мы считаем, что не 1 год должен быть, а полгода. Этого срока хватает, для того чтобы получить подготовку по военно-учетной специальности. И после этого или уйти в запас, или, если тебе нравится военная служба, заключи контракт и пойди в армию, которая укомплектована по контракту, военнослужащими или гражданами, для которых военная служба является их основным родом деятельности. Этих двух направлений мы еще будем обязательно и в законодательном плане касаться. Но на сегодняшний день нужно сосредоточить усилия на внедрении этой программы, которая запускается с 1 января 2004 года, как и закон об альтернативной гражданской службе.

К. ЛАРИНА - Я хочу максимально аккуратненько коснуться темы выборов все-таки. Не секрет, что основной процент т.н. административного ресурса - это как раз военнослужащие. Это раз. И, с другой стороны, тоже не секрет, что профессиональных военных в электорате демократических партий можно на пальцах одной руки посчитать, поскольку они поддерживают совсем другие партии и движения. Как Вы думаете, можно ли ситуацию переломить, для того чтобы все-таки представители военных структур стали активной частью демократического общества? Аккуратно я спросила?

Э. ВОРОБЬЕВ - Да, очень аккуратно. Я думаю, что это делать надо. Вместе с тем, и сегодня действующее законодательство, с одной стороны, не допускает, чтобы военнослужащий был в общественных организациях или политических партиях, которые ставят перед собой политические цели, это одно ограничение, и второе ограничение, что он этой деятельностью должен заниматься во внеслужебное время. Я представляю, что в перспективе, вообще, нужно идти дальше и ставить вопрос о том, чтобы пребывание в вооруженных силах и политическая деятельность были взаимно исключены. Но для этого нужно создать военнослужащему условия, от солдата-призывника и до самого высокого должностного лица в вооруженных силах, при которых он лично жил бы не богато, но безбедно, чтобы он в мирное время занимался тем, чем ему нужно заниматься на тот случай, если возникнет необходимость применять подразделения, части или соединения, которыми он командует, то есть он должен заниматься боевой подготовкой. И третий момент, взаимоотношения между военнослужащими должны строиться на уставах не по прописанному, а по существу. Но сегодня ни первого, ни второго, ни третьего нет.

Несколько лет тому назад, когда я шел на выборы во второй созыв Думы, я очень внимательно, уже ни с точки зрения военного, а с точки зрения гражданского человека смотрел на роль и место вооруженных сил в нашем гражданском обществе. И когда был военным, мне казалось, что большая численность - это благо. Потом сам стал носителем тезиса "Большая армия не означает сильная, как и малая не означает слабая". Поэтому все должно зависеть и от оснащения, и от социальной защищенности военнослужащих, и от уровня их обученности, и т.д. В то время военные-ученые нового поколения, которые шли несколько против существующего в военной элите мнения, утверждали, готовили диссертации, кандидатские и докторские, и их защищали. И там был такой вывод. Если Россия хочет, чтобы ее вооруженные силы соответствовали уровню вооруженных сил передовых государств Запада, то при выделении на раздел национальной обороны 3,5% от ВВП, если эти условия соблюсти, то численность вооруженных сил может быть не более 700-750 тыс. человек. Такие публикации появились и тут же куда-то исчезли, и больше к ним никто не возвращался. Но с того момента, когда в прежнем законе было прописано, что на оборону должно выделяться ежегодно не менее 3,5%, это положение уже отменено, его не существует. И с того времени ни разу средства, выделенные на оборону, не соответствовали 3%. Это было значительно ниже. Поэтому я уверен в том, что подойдет время, когда мы, желая иметь достойные вооруженные силы, придем к выводу, что нужно численность их сокращать.