Еженедельный журнал, № 48

Александр Гольц. Статья. Призывной синдром. Стр. 22-24

Выписав очередную причудливую "загогулину", российская военная реформа вернулась к исходной точке. По итогам заседания правительства 21 ноября и сборов высшего командного состава Вооруженных сил, завершившихся 26 ноября, Министерству обороны поручено проводить эксперименты и продолжать разрабатывать Федеральную программу по переводу армии на службу по контракту. Единственное конкретное обязательство, которое приняло на себя военное ведомство, заключается в том, что оно то ли к 2007-му, то ли к 2011 году, может быть, если обстоятельства будут благоприятствовать, переведет на контракт 92 части постоянной готовности.

Впору отмечать юбилей. Аккурат 10 лет назад, 30 ноября 1992 года, постановлением правительства Министерству обороны впервые было поручено разработать планы перевода российских Вооруженных сил на контракт - вы будете смеяться - с 1993 года. Потом был знаменитый "предвыборный" ельцинский указ от 16 мая 1996-го "О переходе к комплектованию должностей рядового и сержантского состава Вооруженных Сил и других войск Российской Федерации на профессиональной основе", а затем еще штук пять директивных документов, включая и одобренный Путиным прошлой осенью "Материал о проведении мероприятий, связанных с переходом к комплектованию части воинских должностей военнослужащими, проходящими воинскую службу на контрактной основе".

Море чернил утекло с тех пор. Генштабовские полковники, готовившие первый план военной реформы, давно стали генерал-полковниками. А страна ни на шаг не продвинулась в деле реформирования Вооруженных сил. И теперь ясно, что в ближайший год никакого движения тоже ждать не приходится.

Давно понятно, что военные всеми силами стремятся оттянуть преобразование армии, столь же очевидно, что даже имитацией реформаторской деятельности они занимаются, только подчиняясь пинкам президента. Одно время казалось, что Владимир Путин отдает себе отчет в степени разложения российской армии и не позволит генералам заниматься саботажем. Однако речи Верховного главнокомандующего на недавних сборах высшего командного состава российской армии все иллюзии на этот счет развеяли.

Прошедший год принес беспрецедентные доказательства деградации Вооруженных сил. Дезертирство (только по официальным данным, в бегах находится около 2265 солдат, в реальности их, конечно, во много раз больше) стало массовым. Воинские части стали покидать ротами, от рук дезертиров погибли 20 человек. Армейские вертолеты терпят катастрофы едва ли не еженедельно, а раз в месяц обязательно горят военные склады. Но Владимир Путин лишь слегка пожурил генералитет: "В этом году было много досадных сбоев и чрезвычайных происшествий. Но хочу отметить, что в целом в обществе растет уверенность в армии... Знаю, что в последние месяцы были предприняты серьезные шаги по повышению дисциплины в войсках и искоренению случаев неуставных взаимоотношений. В этой связи прошу уделить особое внимание предупреждению и пресечению воинских преступлений, в первую очередь связанных с применением оружия. Рассчитываю, что в ближайшем будущем будут предприняты меры по укреплению дисциплины и улучшению кадровой работы в Вооруженных силах". И все.

Настоящая военная реформа неизбежно обернется конфликтом с высшим генералитетом. Но других генералов у Путина нет, а обострять отношения с этими за год с небольшим до выборов президенту явно неохота.

Уловив перемену в настроении начальника и друга, министр обороны Сергей Иванов обнародовал данные о состоянии Вооруженных сил. И Верховный главнокомандующий никак не прореагировал на то, что за 10 месяцев этого года в результате преступлений и происшествий в армии погиб 531 человек, а искалечено 20 тысяч (это не считая потерь в Чечне!). Российские силовики перешли очень важный рубеж. Они уже не пытаются скрывать чудовищную статистику, свидетельствующую о том, что из института, призванного защищать народ, армия выродилась в заведение, где этот народ убивают и калечат. Момент был выбран верно. После того как общественность смирилась с тем, что в ходе антитеррористической операции в центре Москвы было отравлено более 120 человек, кто возмутится тем, что каждую неделю от рук сослуживцев и по недосмотру командиров гибнет дюжина мальчишек в военной форме? И президент больше не считает нужным делать вид, что его это возмущает. А через несколько дней, выступая перед курсантами Рязанского института ВДВ, президент пошел еще дальше и подтвердил, что, несмотря ни на какие реформы, призывная система сохранится навсегда. На горячо обсуждавшихся недавно предложениях Союза правых сил - призывать в армию лишь на полгода и исключительно для получения военной подготовки в учебных центрах, - видимо, поставлен жирный крест. Владимир Путин предельно ясно сформулировал, зачем необходимы солдаты-срочники: "...нужно, например, охранять склады с вооружениями, нужно выполнять другую нелегкую армейскую работу - всех контрактниками не заменишь". Сие означает, что Верховный главнокомандующий отлично понимает: в армию призывают вовсе не для того, чтобы Родину защищать, а для того, чтобы выполнять подсобные работы в непомерно разросшейся военной вотчине, которая без рабского труда существовать не может.

Дело принципа

"Ну что вы прицепились к принципу комплектования Вооруженных сил. Вовсе не он является важнейшим элементом военной реформы. Куда важнее определить, кто или что угрожает безопасности страны, оснастить армию новейшими вооружениями, переписать уставы и изменить структуру Вооруженных сил, улучшить условия жизни и повысить социальный статус военнослужащих. А уж потом можно подумать об отмене призыва" - примерно так в течение последних 10 лет отбиваются "профессионалы" Генштаба от разного рода "некомпетентных штатских". Между тем никто не мешал нашим генералам заниматься всеми вышеперечисленными преобразованиями, но только никакой реформы из этого не получалось. Все эти годы в своих проектах Концепции национальной безопасности и Военной доктрины военное ведомство упорно воспроизводило тезис о том, что угроза России исходит от "расширения военных блоков" и "попыток создать однополюсный мир", то есть по-прежнему искало врагов на Западе. Потому что стремление сохранить Вооруженные силы советского образца может быть оправдано только необходимостью противостоять ведущим мировым державам.Теперь президент велел доктрины и концепции переделать, дабы сконцентрироваться на противостоянии терроризму. Но можно не сомневаться: в положенное время генштабисты выдадут на-гора свои "предложения", суть которых будет сводиться к тому, что только многомиллионная армия сможет извести террористов.

Все эти годы российский Генштаб с упоением занимался структурными перестроениями, пресловутыми "оргштатными мероприятиями", которые всякий раз объявлялись важнейшими элементами военной реформы. При Грачеве главными составляющими первого этапа реформы были объявлены вывод российских войск из Европы и их обустройство. При Сергееве объединяли Ракетные войска стратегического назначения с Космическими войсками. При Иванове главной победой реформаторов стало выделение тех же самых войск из состава РВСН. Некоторые из этих мер были необходимы, другие просто закрепляли бюрократическую победу одних генеральских кланов над другими. Однако на состояние дел в армии они никакого влияния не имели вообще.

Нынешний министр обладает куда большими средствами по сравнению с предшественниками - все время путинского президентства военный бюджет устойчиво растет и составит в 2003-м 345 млрд рублей (по сравнению с бюджетом 1999 года военные расходы выросли более чем в три раза). Благодаря этому Сергею Иванову удалось возобновить разработку и закупку новых систем вооружений, что преподносится как едва ли не важнейшая часть реформы. Судя по всему, на этот раз деньги, отпущенные на преобразование армии, полностью уйдут на попытку осуществить ее перевооружение. Заведомо впустую. Получение войсками 300 образцов военной техники в виде единичных экземпляров, которое Сергей Иванов ставит себе в заслугу, представляет собой бессмысленное распыление ресурсов. Несколько десятков научно-производственных объединений ВПК произвели некий вид вооружений в виде одного-двух изделий. Минобороны оплачивает их работу, однако нет никаких гарантий, что удастся поставить изделие на поток. При этом представители славного ВПК то и дело норовят надуть военное ведомство, подсунув ему вместо новой техники некий модифицированный вариант серийной. В состав научно-исследовательских и конструкторских работ, отмечает аудитор Счетной палаты Александр Пискунов, "включаются зачастую даже серийные образцы, а в состав закупок (государственных. - "Журнал") в свою очередь, помимо финальных изделий, - ремонт военной техники на предприятиях промышленности, комплектующие изделия и запасные части. Таким образом, полностью искажается картина по жизненному циклу вооружения и военной техники. Фактически при тысячах проводимых НИОКР на вооружение принимаются лишь единичные образцы". И делает вывод - при стремительном росте военного бюджета мощь Вооруженных сил не увеличивается.

Единственный раз в ходе ноябрьских сборов высшего командного состава Путин выразил неудовольствие деятельностью военного ведомства, когда констатировал, что Минообороны само не знает, на что тратит деньги. Штука, однако, в том, что бороться с этим, усиливая контроль за расходами, бессмысленно. Военные с согласия президента сохраняют ту модель Вооруженных сил, которая не может не быть "черной дырой", поглощающей и человеческие жизни, и государственные финансы. Но ресурсы эти быстро истощаются, и Верховному главнокомандующему поневоле придется прислушаться к тем, кто утверждает, что главное звено военной реформы - изменение системы комплектования армии.

Формула перехода

Сама по себе призывная система не плоха и не хороша. Это способ формирования армии, отвечающий определенным историческим условиям и уровню развития техники. С появлением в XIX веке в Европе разветвленной сети железных дорог у государств появилась возможность быстро проводить мобилизацию и в короткие сроки формировать огромные армии, содержать которые в мирное время им было не под силу. При этом степень подготовки солдат большого значения не имела - закон Наполеона, утверждавший, что "побеждают только большие батальоны", казался универсальным. Однако в последние 30 лет ситуация стала меняться. Чрезвычайно усложнилась военная техника, ее теперь можно доверять только тем, кто сделал военное дело профессией. Важнейшим залогом успеха в войне стала мобильность, способность в кратчайшие сроки перебрасывать войска за тысячи километров. Она обеспечивается наличием десантных кораблей и военно-транспортной авиации, но прежде всего - полностью подготовленных боеготовых соединений. С войсками, формируемыми по призыву, это невозможно в принципе, потому что в частях все время находятся новобранцы.

Сегодня к формированию Вооруженных cил на добровольческой основе перешли или переходят практически все крупные развитые страны. Исключение составляет лишь ФРГ. Германская общественность, памятуя о печальном историческом опыте, рассматривает призывную систему как дополнительную гарантию сохранения демократии. Немцы имеют некоторое основание так думать, поскольку у них солдат обладает всеми правами и свободами гражданина. В нашей же стране граждане, призванные на службу, лишаются, якобы в интересах защиты Отечества, значительной части прав и свобод. Но генералы мертвой хваткой держатся за сохранение военного тягла именно в его советской авторитарно-тоталитарной форме. А один из них в полемическом задоре даже причислил его к "традиционным ценностям нашего Отечества". Так что все эксперименты и "углубленные исследования", которыми Министерство обороны занималось последние 10 лет, - просто форма саботажа. Как переходить к профессиональной армии, хорошо известно - этим путем 30 лет назад прошли американцы, а год назад - французы. Хорошо известно, что основа такой армии - профессиональные унтер-офицеры, и без заранее подготовленного корпуса младших командиров о профессиональных Вооруженных силах нечего и думать. Ведь именно сержанты, авторитет которых обеспечивается и опытом, и военным мастерством, должны железной рукой поддерживать дисциплину в казарме. В нынешней российской армии этим приходится заниматься порядочным офицерам в ущерб своим прямым обязанностям и семейной жизни. Но, как правило, ни сил, ни желания у них на это не хватает, и порядок в казарме обеспечивается на основе уголовно-первобытной дедовщины. Между тем с поразительным упорством Генштаб игнорирует все предложения о создании профессионального сержантского корпуса, доказывая, что для младших командиров достаточно и шестимесячной учебки. И это не случайно: ведь начни готовить их как следует, и сразу выяснится, что наши офицерские высшие военные учебные заведения готовят не профессионалов, а военных ремесленников, которые только в массовой призывной армии и при отсутствии настоящего сержанта могут чувствовать себя профессионально состоятельными. Сохраняя призывную систему, Минобороны обеспечивает сохранение советской военной организации общества, когда вся страна представляет собой военный лагерь. В основу ее положена возможность (абсолютно мифическая в нынешних условиях) призвать в час "Ч" под ружье миллионы резервистов. Недавно в качестве важнейшего достижения Вооруженных cил Сергей Иванов назвал проведение военных маневров в Сибирском военном округе, где было отмобилизовано 7,5 тыс. человек, которые были перевезены 11 эшелонами на расстояние 3 тыс. километров. Впрочем, тут же признал, что лишь отдельные соединения нашей армии способны выполнять боевые задачи в полном объеме. Можно себе представить, что за уровень подготовки у "отмобилизованных". Но если положить эту фикцию в основу военного планирования, не нужно вообще проводить никакой реформы. Советская армия была идеальным образцом массовой армии.