Московские новости, № 27

Дмитрий Бальбуров. Статья. Из плена в плен. Стр. 24

Рядового Сергея Тиунова посчитали потенциальным убийцей Генпрокурора РФ. Видимо, за то, что был в чеченском плену. Теперь Сергей раздумывает о том, чтобы подать на государство иск за клевету

В ноябре 2001 года в Махачкале проходил "процесс века" - суд над известным террористом Салманом Радуевым и тремя его подельниками. Государственным обвинителем выступал Генпрокурор РФ Владимир Устинов. На второй день судебных слушаний появились сенсационные новости: на чеченской границе обезврежена группа из трех человек, которые намеревались убить Генпрокурора и освободить Радуева.

Предъявленные публике террористы выглядели необычно - помимо местного чеченца в группе были худой и нескладный темнокожий гражданин не то Алжира, не то Великобритании, а также одноногий солдат в полуобморочном от боли состоянии. Спустя полгода таинственного иностранца осудили на восемь лет. А вот с покалеченным солдатом вышла неувязка: суд не нашел никаких доказательств его причастности к террористам. Рядовой морской пехоты Сергей Тиунов, уроженец Башкирии, был признан виновным только в дезертирстве, осужден в мае этого года на срок, который уже провел в заключении, и освобожден в зале суда.

ПРИЗЫВ

В середине мая Сергей вернулся в Башкирию. Его дядя Александр, приютивший и прописавший Сергея у себя в деревне под Уфой, сказал мне:

- Мы никогда не говорим с ним о том, что было. Когда по телевизору передают новости из Чечни, он сразу встает и уходит. Но ведь нельзя все это носить в себе, сидеть в одиночестве. Надо хоть иногда выплескивать. Радует уже то, что он не запил и даже курить бросил...

Дядя Александр - директор подсобного хозяйства "Башкир-энерго". По сельским меркам, он человек относительно обеспеченный и без проблем взял в свою семью племянника. Об отце Сергея говорит неохотно:

- Мать Сережки умерла, когда ему был год и три месяца, а у отца другая семья. Нет, не пьяница, но так жизнь сложилась. Серегу бабушка воспитала, поэтому нет в нем настоящей мужской злости. Драться он умеет, но в армии этого мало...

Сергей Тиунов - рослый парень с открытым лицом. В разговоре периодически мрачнеет и уходит в себя, но впечатления сломленного человека не производит. Иногда в речи звучат кавказские интонации.

- После школы я учился в техническом лицее на автомеханика. Не доучился один курс, в армию пошел. Сейчас хочу программистом стать. После суда несколько дней жил в Махачкале у адвоката Светланы Музалевой, так на ее компьютере кое-чему научился...

Когда пришло время призыва, Сергей от армии "косить" не стал. Осенью-99 Тиунов попал в бригаду морской пехоты в Мурманске. С первых же дней молодое пополнение стали готовить к Чечне. Чтобы "салабонам" было веселее, офицеры сулили боевые выплаты - 870 рублей суточных, скорый дембель (служба на блокпосту - день за два, если боевые действия - то за три) и даже золотишко в качестве "трофеев". Но молодого бойца Тиунова особенно грела мысль о том, что можно уволиться в запас гораздо раньше, чем через два года. Старший призыв в бригаде почти весь прошел через Чечню; "деды" рассказывали, что сидели в окопах и водку пили.

В мае 2000 года сводная рота, куда попал Тиунов, была переброшена в Зандак - горное село на границе Чечни и Дагестана. Подразделение окопалось на пригорке, откуда просматривались Зандак и часть ущелья небольшой бурной речки. Боевых действий не велось, но рота была полностью деморализована повальным пьянством офицеров и контрактников.

СЛУЖБА

- Правда ли, что на войне "дедовщины" или совсем нет, или она сведена к минимуму? - спросил я у Сергея. - Мол, все - товарищи по оружию, прикроют спину, если что...

Он ответил неохотно:

- По-моему, наоборот. В Мурманске было гораздо лучше. Правда, "деды" и мы жили в разных казармах и редко пересекались, но устав четко соблюдался. А в Зандаке началась какая-то первобытная жизнь.

В роту "молодых", прибывших из Мурманска, влилось около полусотни "дембелей", подписавших контракты на полгода-год. Они уже служили на этой горочке возле Зандака, потому считали себя бравыми вояками. Издевательства и побои начались в первый же день. На "салабонах" лежали абсолютно все обязанности по боевой службе и хозяйственному обеспечению. Стоять ночами в караулах и дозорах, а днями дежурить на КПП. Рыть окопы, носить продукты, воду и заготавливать дрова. Обустраивать землянки и огневые точки, воровать для контрактников со склада сахар, масло и тушенку, клянчить деньги и сигареты у проезжающих местных жителей. Офицеры не просыхали от пьянства, делами службы не занимались и тоже избивали "молодых".

- Все денежное довольствие забирал старшина и вместе с офицерами пропивал, - вспоминает Сергей. - Местные водилы всегда "горючее" продавали. А нам жрать нечего было, кроме сечки и чая без сахара. Воду привозили в емкости из-под солярки, пить невозможно. Ручей метрах в 500 всего был, так туда ездили раз в неделю - на БТРе, с полным боекомплектом!

Боевая ценность роты, где служил Тиунов, была близка к нулю. Уставшие от ночных дежурств "салабоны" днем досматривали проезжавшие машины только для отвода глаз.

Через месяц такой службы Тиунов с тремя приятелями - Алексеем Улитиным из Тамбова, Павлом Шкрылем из Самары и Андреем Трофимовым из Чувашии - решил бежать. Они хотели пойти в Дагестан, продать оружие и купить билеты до дома. Если не получится - остаться жить в горах, прибиться к какому-нибудь местному пастуху, лишь бы подальше от роты.

Поначалу беглецам повезло, они набрели на жилой дом в ущелье, где нашли съестные припасы. Но через девять дней скитаний по чужим горам их встретил местный житель, который пообещал помочь с возвращением домой. Вместо этого привел измученных солдат в лагерь известного полевого командира Айдамира Абалаева. Дезертиры стали пленными.

ПЛЕН И АРЕСТ

Хозяин Ножай-Юртовского района Чечни, один из "героев Первомайского сражения" Абалаев сразу заявил ребятам: "Вы мне нужны для обмена, а пока будете работать по хозяйству. Если кто ленится или анашу курит - пожалеет". В том, что слова Абалаева не расходятся с делом, Сергей убедился очень быстро. Алексей Улитин прилег отдохнуть в неположенное время - днем, и его увели в лес. Затем у Павла Шкрыля заболел зуб. Один из боевиков предложил анаши для обезболивания, они покурили. На следующий день увели и Павла.

Лагерь Абалаева располагался в нескольких километрах от Зандака. Когда в этом районе было тихо, боевики жили в селе и возвращались только перед очередными "зачистками". Двух оставшихся пленных сторожили очень внимательно, хоть и ненавязчиво. Лето, осень и зима 2000-го прошли для ребят однообразно - они работали по хозяйству, восстанавливали разрушенные обстрелами землянки, собирали дрова. Кормили скудно.

Абалаев как-то пооткровенничал, что хочет обменять их на своего курьера, арестованного дагестанской милицией с важными документами, однако обмен сорвался. По слухам, курьер был убит, и ценность жизни пленных, которых никто не искал, в глазах боевиков таяла...

Абалаев приказал расстрелять ненужных пленников, но, к счастью, они попались на глаза другому известному террористу - Раппани Халилову, "герою" трагедии в Каспийске. Раппани забрал их к себе, давал читать исламскую литературу, заставил делать намаз, решив обратить пленных в свою веру. Из чувства самосохранения ребята добросовестно изображали правоверных мусульман. Благодаря этому относиться к ним стали лучше. Но во время одного из переходов в другой лагерь отряд Раппани попал под обстрел с вертолета, и Андрей Трофимов погиб. А 28 октября 2001 года Тиунов подорвался на мине. Боевики хотели его пристрелить, но нашелся один, который на себе дотащил впавшего в беспамятство Сергея до лагеря. Видимо, потому, что Халилов уже считал солдата своим единоверцем, он вызвал из близлежащего села врачей. Ночью раненого отвезли в Цоцин-Юрт, и в тамошней сельской больнице отняли правую ногу.

- Мало что помню из того периода, - говорил Тиунов. - Я был накачан промедолом, в отключке все время лежал. Дней пять в доме у врача пробыл, потом Раппани дал машину. На границе с Дагестаном нас остановили рубоповцы. Видно, знали, чья это машина и водитель.

- А когда ты увидел своих "подельников" по "покушению" - Исмагилова и иностранца?

- Только в махачкалинском СИЗО, дня через два после ареста.

ТЮРЬМА И СУД

Последующие события Тиунов тоже помнит смутно - все время был в полубессознательном состоянии. Страшно болели обрубок ноги и правая рука, куда тоже попали многочисленные осколки. Следователи МВД Дагестана предложили ему признаться в подготовке покушения на генпрокурора Устинова, а взамен пообещали положить в тюремную больницу. Тиунов был готов сознаться в чем угодно, лишь бы дали лекарства, потому проговорил заученный текст перед телекамерами.

Председатель башкирского общественного Комитета по социальной помощи военнослужащим и их семьям Владимир Симарчук, помогавший Тиунову в СИЗО медикаментами, говорил мне:

- Он долгое время был при смерти, а перевозить в гражданскую реанимацию отказывались: мол, помрет в дороге. Мы передали ему через адвоката мазь Вишневского, так он сам себя мазал и выковыривал осколки из руки.

Вспоминая полуторалетнее содержание в СИЗО, Тиунов впервые оживился и улыбнулся. Как ни странно, но именно в тюрьме он наконец-то почувствовал себя равным среди равных.

- В камере на 24 места нас было человек 18 - 20. Нормальные отношения, хотя конфликты тоже случались. Особенно один молодой чеченец на меня наскакивал, но я его успокаивал. Кричал, что зарежет меня ночью, а я говорю: "Плевать на тебя, урод, только попробуй". - Сергей засмеялся, вспоминая это. - Я только один раз под "пресс" попал, когда одного охранника послал подальше. Он на меня полез, а я его по привычке схватил за голову и хотел резко коленом в морду врезать. Да забыл, что ноги уже нет...

В камере Тиунов подружился с капитаном Буйнакской бригады Павлом Науменко, обвиненным как соучастник теракта в Каспийске.

- Избивали Пашку страшно, однажды неделю встать не мог. Но он веселый парень, не унывал, меня все время подбадривал.

Председатель Комитета по социальной помощи военнослужащим Владимир Симарчук, взявший на себя хлопоты по устройству Тиунова в новой жизни, собирается помочь с иском против государства за клевету. Сам Сергей пока раздумывает. Говорит, что первым делом надо пойти учиться, заработать на хороший протез.

Уфа - Москва

ДОСЬЕ МН

Сергей Тиунов обвинялся по пяти статьям УК РФ: 208 - "Участие в незаконном вооруженном формировании", 222 - "Незаконное хранение, перевозка или ношение оружия", 226 - "Хищение оружия", 228 - "Незаконные приобретение, перевозка наркотических средств" и 338 - "Дезертирство с оружием, вверенным по службе".