Россiя, № 1

Владимир Семиряга. Статья. Взгляд из квартиры. Стр. 6

Вне казарм, полигонов и штабов процессы, происходящие в армии, оценивают более критично. Причем часть общественности не удовлетворена положением дел в армии и на флоте, поскольку искренне желает видеть Россию мощной в военном отношении страной. Для других же брюзжать и хаять все военное есть форма политического существования, возможность заработка дешевого авторитета.

Самое любопытное состоит в том, что общественность сосредоточила свое внимание преимущественно на двух проблемах - введения альтернативной гражданской службы и перевода армии на контрактную систему комплектования. А вот о 170 тысячах бездомных офицеров, о доставшемся в наследство хроническом недофинансировании военной науки, о срыве поставок нового вооружения и боевой техники и многом другом, чем каждый день живет армия, знают не все. Или не хотят знать вовсе.

Контракт видится "спецам" от политики как главное средство борьбы с дедовщиной. Принято считать, что неуставные отношения - это когда старослужащий заставляет первогодка убирать ему кровать, бьет и унижает новобранца. Однако настоящая дедовщина начинается не в армии, там она заканчивается. Ее истоки - в нашей повседневной жизни, в которой тоже есть свои деды и салаги.

В широком понимании слово "дедовщина" - это акт несправедливости по отношению к любому человеку. Независимо от того, носит он погоны или нет. И в этом смысле надо наводить порядок в первую очередь на гражданке, где о торжестве справедливости люди, как правило, узнают из многочисленных "мыльных" сериалов.

Вместе с тем высказывались здравые и справедливые сомнения в том, что материальные блага, которые государство способно предоставить будущему контрактнику, слишком незначительны, чтобы ими мог соблазниться настоящий военный профессионал.

Напряженно в обществе следили за трудным рождением закона об АГС. Можно понять обеспокоенность родителей судьбой своих детей, призванных в армию. Однако надо также признать, что альтернативная гражданская служба (какие бы красивые и правильные слова в ее защиту ни были произнесены) к защите Отечества никакого отношения не имеет.

Нашей армии непросто. Ее стали реформировать в эпоху перемен. И если раньше противник был осязаем и виделся напичканным танками, самолетами, боевыми кораблями и стратегическими ракетами с ядерными боезарядами, то сейчас в применении им таких грубых методов нет необходимости. Враг стал невидим, а человеческие потери от организованных им диверсий и террористических актов сопоставимы с потерями в ходе небольшой войсковой операции.

Иными стали и угрозы. Поэтому логично, что Вооруженные силы должны им соответствовать. Однако в 90-х годах, в условиях кризиса российской экономики, расхожим оказалось весьма сомнительное мнение: "Нам нужна такая армия, которую мы в состоянии содержать". То есть речь идет не о той армии, которая способна нас защитить, а о такой, которая будет создавать видимость наличия в стране оборонного щита. Полбеды, если это являлось добросовестным заблуждением политиков и ответственных лиц. Худо дело, если они так действительно думали. И думают.

Фактом остается то, что федеральный закон о выделении на оборону 3,5 процента ВВП ни разу не был выполнен. В 2004 году эта цифра равна 2,7 процента. Следовательно, тенденция, ведущая к снижению технической готовности и старению вооружения и военной техники, будет нарастать. Даже Счетная палата была вынуждена признать, что выделяемые средства явно недостаточны для обеспечения полноценной боевой и мобилизационной подготовки войск.

А ведь кроме "войнушки" в армии накопилось столько социальных проблем, что вообще непонятно, как и когда государство собирается погасить свои долги перед служивыми людьми. Социальный пакет военнослужащих постоянно урезается, вынуждая военных жить не по жизни, а по расчетам правительственных финансистов.