Есть в ближнем Подмосковье военный городок Краснознаменск, в котором находятся части Космических войск. Когда-то это была абсолютно закрытая территория, куда постороннему человеку попасть считалось невозможным. Сегодня городок хоть и сохранил статус закрытости, но стал, можно сказать, полупрозрачным, от былых строгостей не осталось и следа. Не удивительно, что и на эту заповедную некогда территорию вползла зараза наркомании.

9 мая 1994 года Лопата попал в военный госпиталь с "закрытой черепно-мозговой травмой и огнестрельным ранением мягких тканей левого бедра". Поправился довольно быстро, но уже 13 июля того же года был избит неизвестными и вновь оказался в госпитале с закрытой черепно-мозговой травмой и сотрясением мозга. Самое удивительное, что ни в одном из этих явно криминальных случаев военная прокуратура уголовного дела возбуждать не стала.

В следующем, девяносто пятом году, в Чечне разразилась настоящая война. Военный врач сам, без подсказок сверху, стал искать офицеров и солдат, прошедших Чечню и нуждавшихся в реабилитационной медицинской помощи. Через отделение, начальником которого был Лопата, прошли десятки раненых воинов. Проблема наркомании в закрытом военном городке отошла для Лопаты как бы на второй план. Зато возникла новая, совершенно неожиданная.

В его госпитале стали появляться бородатые "больные", очень уж напоминавшие своим видом и повадками тех самых бандитов, за которыми по далеким горам до сих пор бегают спецотряды ФСБ. Особых отделов в госпиталях нет, а лечиться легально на коммерческой основе не возбраняется сегодня никому. Правда, чем такая коммерция может обернуться, наглядно показала судьба госпиталя в Моздоке. Наша газета ("РГ" от 21.08.03) рассказывала, что военные медики взорванного госпиталя, скорее всего не бесплатно, лечили чеченцев с более чем мутными биографиями, ну и долечились...

Врач Лопата, естественно, стал интересоваться, каким же это образом и на каком основании чеченцам оказывается медицинская помощь в закрытом военном госпитале Космических войск. И почти сразу стал получать недвусмысленные предупреждения. Так было и 20 февраля 2002 года, когда по домашнему телефону он выслушал очередную порцию угроз.

Итак, поздно вечером 21 февраля он на машине с двумя сопровождавшими его солдатами подъехал к дому. Дорогу в подъезд Валерию Михайловичу преградила пьяная компания, состоявшая из подполковника, прапорщика, имен которых по этическим соображениям называть не стоит, и некой дамы. Лопату не хотели пускать в подъезд, всячески при этом оскорбляя, а когда он оттолкнул незнакомых ему граждан и попытался войти в подъезд, то сразу получил сильный удар по голове сзади и потерял сознание.

На то, что происходило дальше, существует две версии. По первой из них, на помощь упавшему полковнику бросились те самые солдаты, Муравьев и Калюгин, с которыми Лопата приехал в автомобиле. Трезвая молодость быстро взяла верх над нетрезвой зрелостью. Нападавшие были избиты (дама при этом сбежала), затем посажены солдатами в машину, вывезены за пределы военного городка и оставлены в лесопосадке.

Есть и другая версия, следственная. По ней Лопата сознания не терял, более того - сам участвовал в избиении. Он будто бы лично отвез в лес поверженных подполковника и прапорщика, где продолжил их избиение, и даже порывался облить своих обидчиков бензином, чтобы сжечь.

Какими же реальными фактами располагает следствие?

Судя по материалам уголовного дела, машина, в которой якобы сидел Лопата с двумя солдатами, уехала, а побитые пьяницы остались одни в ночном лесу. На морозе они довольно быстро очухались и пошли в направлении своих домов. Уже далеко за полночь подполковник и прапорщик добрались до городка. Здесь прапорщику надоело тащить своего собутыльника, он оставил его и пошел домой к офицеру. Дверь ему открыл сын подполковника - человек уже взрослый. Прапорщик вместе с сыном подполковника отправились к тому месту, где был оставлен офицер, но там уже никого не было.

Утром труп подполковника нашли на улице Строителей, в общем-то недалеко от того места, где его искали. Вскрытие показало, что "концентрация этилового спирта в субдуральной гематоме в концентрации 8,8 промилле в крови в условиях живых лиц обычно расценивается как смертельное отравление алкоголем", из чего был сделан вывод, что подполковник умер, опившись водки.

По материалам следствия получалось, что к трагическому концу ночной эпопеи двух смертельно пьяных людей Лопата объективно не имел никакого отношения. И тем не менее, полковника медицинской службы арестовали на рабочем месте без санкции прокурора и без решения суда. Ему предъявили обвинение по ст.111 УК РФ, ч.4. Статья вроде вполне подходящая - убийство по неосторожности, которая по существующей практике, как правило, арестом не сопровождается.

Однако полковник Лопата 1 марта 2002 года в 16 часов дня был прилюдно закован в наручники. Арест провел лично заместитель начальника отдела Краснознаменской спецпрокуратуры полковник Биль. Протокола допроса, датированного этим числом, в деле нет, а дату ареста почему-то поставили - "00 часов 2 марта". Родственникам о задержании Лопаты ничего не сообщили. Адвоката к нему не допускали в течение пяти суток. Нарушений УПК РФ в деле Лопаты - пруд пруди.

С апреля 2001 года события вокруг военного врача стали напоминать сюжет плохого детективного романа. Валерию Михайловичу, которому перевалило за сорок и который страдал целым букетом серьезных заболеваний, стало совсем плохо, и он едва не умер в Бутырках. 21 апреля следователь Еремеев вместе с адвокатом Лопаты - Гришко отвозят арестанта в Центральный военный госпиталь имени Бурденко. В машине Еремеев будто бы заявил своему подопечному: "На тебя заказ, я тебя должен или посадить, или уничтожить". По словам матери Лопаты, ей об этом сказал сам адвокат Гришко, вскоре отказавшийся от защиты ее сына. Испугался?

Детективная спираль завертелась круче некуда. Из госпиталя имени Бурденко больной Лопата через некоторое время таинственно исчезает. По версии следствия, он просто сбежал, испугавшись уголовной ответственности. Надо сказать, лежал Лопата в обычной палате, без охраны. Про подписку о невыезде ни сам подследственный, ни его адвокат даже и не слышали. По утверждению Валерия Михайловича, о чем он рассказал своей матери, а та - журналистам, из госпиталя его похитили люди в штатском. Вывезли на машине за город с целью убийства, о чем прямо и заявили. Остановили машину в безлюдном месте, и лишь случайно вышедшие к ней люди нарушили их планы. Валерия Михайловича бросили на обочине, но возвращаться обратно в госпиталь или домой Лопата побоялся.

Поисками пропавшего полковника занялось почему-то ФСБ. Любопытно, на основании чьих поручений и каких законов? Скорее всего, местонахождение беглеца вычислили быстро, и почти год за ним следили. Вновь арестовали Лопату 14 мая 2003 года. Задержание провели оперативники ФСБ. Странно, но задержали не как сбежавшего из-под стражи, а за "мелкое хулиганство".

Бывший (теперь уже совершенно точно) военврач и сегодня находится за решеткой. Помощник Главного военного прокурора полковник юстиции Корнилов вышел с ходатайством в Московский гарнизонный суд поместить Лопату В.М. в психиатрический стационар интенсивного наблюдения, то есть предполагается сделать из подследственного психа. Для чего?

Так в чем же виноват Лопата В.М.? Судя по обвинению, в первую очередь, в убийстве по неосторожности. А в чем они превышены? Прапорщик был хоть и избит, но к врачам пошел лишь через несколько дней. Подполковник умер либо от отравления алкоголем, по первому заключению экспертов, либо от переохлаждения. Правда, в деле существует и второе заключение, сделанное почему-то спустя почти полгода после обнаружения трупа, кстати сказать, без повторного вскрытия. Этот документ гласит, что смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы. Но когда эта травма была получена? Через несколько часов после драки у подъезда подполковник был жив. Что с ним случалось за это время? Он мог сам, много раз падая, разбить свою голову. Мог столкнуться с какими-то хулиганами, которые и нанесли ему смертельные травмы. Ведь труп подполковника нашли не там, где его, живого(!), оставил прапорщик.