Криминальная статистика бессовестно лжет. Самым распространенным в столице преступлением стало похищение людей. По этой категории мы давно переплюнули все горячие точки бывшего Союза, вместе взятые. Впору проводить новую “контртеррористическую операцию” – на московских улицах. Правда, на этот раз “зачищать” придется военкоматы и кабинеты участковых милиционеров. Дело в том, что армейско-милицейские уличные облавы на лиц призывного возраста подпадают под несколько статей российского Уголовного кодекса.

Облавы осеннего призыва 2001 года открыли нашу новую национальную особенность – охоту на людей. Теперь встреча с милицейским патрулем чревата незапланированной двухгодичной командировкой. Студенческий билет, еще год назад служивший надежной защитой от армии, сегодня не котируется. Равно как и любое хроническое заболевание. Гребут всех. С матом, наручниками, не давая возможности сообщить близким. Домой возвращаются единицы. Так в свое время набирали рабочих в Германию.

Стандартный сценарий последнего осеннего набора в российские Вооруженные силы выглядит примерно так: вышедший на пару минут в ближайшую булочную парень схвачен на улице, посажен на несколько часов в милицейский “обезьянник”, потом отправлен на печально известную “Угрешку” – городской сборный пункт. А дальше – те самые “только две весны”. Родители, жена и близкие могут узнать о том, что вы стали защитником Родины, дня через два – после того, как пройдут процедуру опознания безхозных трупов в моргах и догадаются зайти в военкомат.

Ботагов Тимур, студент 2-го курса дневного отделения МИРЭА, доставлен 30 октября сотрудниками милиции в военкомат Бабушкинского района. Отправлен в военную часть, откуда возвращен как незаконно призванный. Но потом отослан из Москвы на новое место службы…

Кахарчук Юрий 30 ноября задержан сотрудниками милиции, которые без объяснения причин изъяли у него паспорт. Отправили служить, несмотря на хронические заболевания…

Нижник Максим был арестован ворвавшимися в студенческое общежитие сотрудниками милиции…

Назаров Александр 4 декабря задержан на улице и доставлен в Перовский РВК. Его мама на пенсии, он — единственный кормилец в семье плюс к тому страдает хроническими заболеваниями…

Отец-одиночка

…Не то чтобы Владимир отказывался служить в армии. Просто нельзя ему было оставлять семью. Да и то название одно – “семья”. Такие еще принято называть “неполными”. Три домочадца – сам Владимир, его сын-первоклассник, и бабушка, разрывающаяся между работой и требующими постоянного ухода престарелыми родителями. С женой Климов расстался еще в девяносто седьмом, через год после рождения сына. Женский алкоголизм – страшная вещь. Так и жил маленький Сережа с отцом и бабушкой.

…Вечером, часов в семь, заглянул участковый. “Зайди, — говорит, — в военкомат. Тебе же надо отсрочку от армии оформить как отцу-одиночке”. Владимир завел “Газель” и поехал.

Хватились его часа через три. Мама Владимира подошла в военкомат. Рядом, у входа, припаркована “Газель”. Самого Владимира нет. Его, как потом выяснилось, к этому времени вывезли из подвала, где он провел несколько часов, на городской сборный пункт. Ситуацию прояснил подполковник Лебедев: “Нечего, — говорит, — здесь ходить. Ваш сын уже на “Угрешке”. Ключи от машины завтра заберете. Ничего с ней за ночь не случится. А ребенка, если с ним некому сидеть, сдайте в детдом”.

Сегодня Владимир Климов служит в одной подмосковной части. Армейское начальство попыталось откомандировать его подальше, но вступилась депутат районной управы Людмила Юркина. На службу Владимир не жалуется. Правда, душа болит за сына – его теперь все больше соседи воспитывают. Мать, пока еще не лишенная родительских прав, к ним не заходит. Она сейчас находится в КВД на лечении. Так что на суд по лишению родительских прав бывшей жены Владимира его матери придется идти одной. А о новой “Газели” ему можно забыть. Военкоматская стоянка, как выяснилось, от автомобильных воров не защищает.

Что им суд, если судьи в штатском

Двадцатидвухлетний Алексей Олейничук от службы в “непобедимой и легендарной” не уклонялся. Да и зачем это делать студенту дневного отделения Российской академии правосудия? На сей предмет у Алексея имелся положенный по закону документ – так называемая 26-я форма. Уж кто-кто, а будущий адвокат Олейничук в положении “О порядке призыва” разбирался на все сто, а потому каждую осень ездил в свой “родной” Головинский райвоенкомат со справками с места учебы. И все вроде было хорошо.

Будучи уже достаточно подкованным в юриспруденции, Алексей Олейничук в очередной раз повез в военкомат справку. И вот тут-то его ожидал сюрприз: в военкомате ему посоветовали сушить сухари и собирать вещи. Это было мотивировано тем, что, дескать, у Алексея это уже третья отсрочка, а по закону положено только две. Узнав об этом, родители Алеши побежали по инстанциям: Минобороны, военный комиссариат Москвы и т.д. И везде им сказали, что Алешу не заберут. “Это не третья, а вторая отсрочка, ведь он не был отчислен”, – говорили в один голос военные начальники.

Но никакого официального выражения их слова не получали. Бывший военный комиссар Москвы Сорокин даже послал в Головинский военкомат факс, в котором дал указание “не забирать”. Но оригинал рескрипта матери Алексея не отдал. В военкомате, естественно, ничего не получали.

В час дня Алексей позвонил домой и срывающимся голосом сказал, что его заперли в одном из кабинетов и собираются отправлять в войска.

Заместитель военкома Головинского РВК Алексей Светличный посоветовал матери попусту в военкомате не мелькать, а ехать на Угрешскую (городской сборный пункт), чтобы передать сыну хотя бы зубную щетку.

На сборный пункт родителей Алексея, естественно, не пустили, сославшись на военную тайну. Увидеть сына они смогли лишь через стекло автобуса, на котором его и еще пятерых таких же пацанов везли в “пересылку” – одну из военных частей в Тушино.

3 ноября Алексея и еще нескольких новобранцев отправили поездом в Выборг в учебку ВМФ, чтобы потом послать на Северный флот.

И вот тут начинается самое интересное. Инна Олейничук, мама Алексея, решила подать в суд. По закону, чтобы сделать это, матери необходима была доверенность от сына. Ее помогли составить и переправить в Москву… командиры выборгской военной части, которым тоже показалось, что парня призвали незаконно.

20 декабря 2001 года Головинский межмуниципальный суд в полном объеме удовлетворил жалобу на неправомерное решение должностных лиц Головинского военкомата.

Решение Головинского суда о признании незаконным призыва Алексея Олейничука, как этого и следовало ожидать, военкому Голикову не понравилось. И уже 21 декабря он подал кассационную жалобу в Мосгорсуд. Видите ли, военком с решением суда не согласен, так как считает его “принятым с нарушением материального права”.

Служи, студент

—…Ну да. Он дома уже. Никакого недоразумения не было. Недоразумение в другом. Непонятно, почему его вернули. Он ведь четыре месяца не предоставлял документов…

…Нас могут упрекнуть в предвзятом отношении к армии. Отчасти это верно. Принято защищать слабых — а вооруженный патруль и едва получивший “студак” первокурсник находятся в заведомо разных весовых категориях. С другой стороны, Вооруженные силы – не просто одна из составных частей российской государственности. И тем более не годится формировать ее средневековым методом облав. Будущее – за профессиональной армией. Рабство, как учит школьный учебник истории, — вещь невыгодная. В ближайших номерах “Новой газеты” читайте продолжение темы незаконного призыва.

Мы собираемся добиться “освобождения” всех “узников” Российских вооруженных сил и наказания виновных.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТОВ

Саттар ДАДАШЕВ, начальник отдела надзора за исполнением законов органами военного управления и воинскими должностными лицами Московской городской прокуратуры:

Сотрудник пресс-службы ГУВД Москвы:

— Никаких распоряжений относительно задержания призывников на улице не было. Есть совместный приказ МВД и Минобороны, по которому органы внутренних дел оказывают содействие военкоматам, но лишь по отдельным обращениям военкомов. Допустим, если призывник уклоняется, то к нему после обращения военкома придет участковый. А устраивать уличные облавы недопустимо. В каждом случае нужно разбираться особо. Были и недоразумения. К примеру, утверждали, что в одном из московских районов ОМОН забирал молодых людей с улицы и отправлял их в военкомат. Выяснили, что никакого ОМОНа там не было, а молодых людей действительно собирали, но только отправляли их не в армию, а в вытрезвитель. У патрульно-постовой службы и без того достаточно проблем. К чему им дополнительная нагрузка?

Анна БЕЛЯКОВА, юрист Союза комитетов солдатских матерей России:

Мы не знаем точно, сколько человек взяли подобным образом в Москве в осенний призыв. По отдельным случаям мы можем судить, что цифра в несколько десятков раз превышает количество обращений в нашу организацию.

Один из мальчиков нам рассказал, что, когда его забрали в воскресенье из дома и отвезли на призывную комиссию, вместе с ним было около тридцати таких же, как он. Из этих тридцати к нам больше никто не пришел. Четверо сбежали с вокзала, остальные прямиком отправились в войска.

Что касается нарушений законодательства, то практически полностью нарушается положение “О порядке призыва граждан Российской Федерации на военную службу” в отношении призывных мероприятий, то есть порядка вызова на призывную комиссию. По закону “О воинской обязанности” гражданам направляется повестка. Если повестка ими получена, но они не явились, в этом случае материалы должны быть переданы в прокуратуру, а она, в свою очередь, принимает решение о возбуждении уголовного дела.

Если повестка не получена гражданином, то в этом случае списки лиц, подлежащих призыву, передаются в органы внутренних дел, которые должны человека найти и вручить ему повестку. Как мы видим, то, что сейчас происходит, не имеет к этому порядку абсолютно никакого отношения. На одной из наших пресс-конференций представитель города Москвы сказал, что у них “нет времени, и прокуратура не возбуждает уголовные дела, так что призыв длится очень долго”. Конечно, нарушая закон, все можно сделать гораздо быстрее.

Когда ребят после облавы привозят на призывную комиссию, медицинское обследование, естественно, не проводится, а если его и проводят, то очень плохо.

По закону “О воинской обязанности” судебное обжалование решения призывной комиссии приостанавливает действие этого решения. Когда человек в результате облавы попадает в военкомат, больше он оттуда уже не выходит самостоятельно. Дальше он передвигается только под конвоем. И возможности реализовать свое конституционное право на судебную защиту у него просто нет. Если тебя “взяли”, ведут под конвоем с автоматами и собаками, что-то сделать уже практически невозможно. Единственный способ себя обезопасить – это в период с восемнадцати до двадцати семи лет оставить родителям доверенность на ведение дел. Тогда родители могут в отсутствие сына оспорить решение о его призыве в армию.

Людмила ВОРОБЬЕВА, член Координационного совета Союза комитетов солдатских матерей России:

Такого, что творится в этот призыв, не было очень давно. В прошлом году были жалобы, но не в таком количестве. Дошло до того, что Московский военный округ начал отказываться от “облавных” призывников по причине их массовой заболеваемости в первые же дни службы. Когда ребят хватали в Москве при минус пяти и в чем есть везли в Нижний Новгород, где был двадцатиградусный мороз, все они моментально оказывались в госпитале с пневмонией. В прошлом году по этой причине там были заполнены все военные госпитали. Даже лекарств не хватало. Я не думаю, что наши военкоматы помогают армии, отправляя служить заведомо больных ребят.

Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, военный обозреватель “Новой газеты”:

В одном из номеров “Новой газеты” мы постараемся раскрыть эти военкоматские секреты. А сейчас скажу, что подобное положение вещей очень выгодно некоторым нечистоплотным работникам военкоматов.

Один из больших военкоматских начальников, недавно снятый со своей должности, ставил своим подчиненным — районным и городским военкомам — задачи: с каждого призыва (то есть раз в полгода) с тебя 20 тысяч долларов. Он очень долго оставался на своей должности, поскольку делился с вышестоящим начальством.

Размер денежного содержания (зарплаты) офицера военкомата — от 1500 до 3000 рублей в месяц (в зависимости от должности, воинского звания, выслуги лет). Офицеры и их семьи нищенствуют, многие очень боятся потерять свои места, большинство не имеют квартир. И они тянут лямку до пенсии. А кому хочется, чтобы его перевели из Москвы в Забайкалье, на Северный Кавказ или Дальний Восток? Поэтому всегда найдутся те, кто выполнит любую противоправную команду начальника.

И страдают в этой ситуации самые беззащитные — ребята призывного возраста. Те, кому папа с мамой не могут помочь. Чье материальное положение не позволяет оплатить услуги нечистоплотных офицеров.