Известия, № 45, 13 марта

Наталья Коныгина. Статья. Рядовой Белоусов намерен добиваться справедливости в Европейском суде. Стр. 7 *

В конце декабря прошлого года 95-й гарнизонный военный суд приговорил рядового Дмитрия Белоусова к девяти месяцам дисбата за дедовщину. Солдата обвинили в том, что в марте прошлого года он избил трех своих сослуживцев за плохое исполнение ими строевой песни. Дмитрий своей вины не признает. Костромской комитет солдатских матерей и мама солдата говорят, что дело сфабриковано. Однако в пятницу 3-й окружной военный суд рассмотрел кассационную жалобу адвокатов солдата и оставил приговор суда первой инстанции в силе. Защитники Белоусова собираются искать справедливости в Европейском суде по правам человека.

- Это ж надо - самому в армию пойти! - корит себя Дмитрий в перерыве судебного заседания. - Дебил, блин! Мне, чтобы туда не попасть, надо было только маме сказать "не хочу".

Мама Дмитрия Надежда Михайловна тоже уже давно не рада тому, что сына отправили служить в Ракетные войска. Хотя это было ее мечтой: ракетчиков не посылают в Чечню. "А тут хуже Чечни", - говорит она о ситуации, в которую попал ее сын в мирной Костроме.

Уголовное дело на Белоусова завели в середине мая. Его обвинили в том, что 10 марта 2003 года он избил рядовых младшего призыва Юрия Булатова, Александра Курицына и Алексея Жиганова из-за якобы плохого исполнения ими строевой песни. Впрочем, никаких телесных повреждений они при этом не получили.

"Дело сфабриковано! Есть все доказательства невиновности парня, но гарнизонный военный суд <...> их вызывающе проигнорировал", - писала в письме, адресованном представителям средств массовой информации, председатель костромского комитета солдатских матерей Нина Терехова.

Только перечисление доказательств невиновности Белоусова, не принятых во внимание судом первой инстанции, заняло вчера у адвокатов около получаса. Например, сторона защиты считает фальшивым рапорт старшего оперуполномоченного отдела ФСБ майора И.В. Васильева "об обнаружении признаков преступления". Именно этот документ стал основанием для возбуждения дела. Как удалось выяснить адвокатам, этот рапорт существует в двух вариантах. В первоначальном документе была указана точная дата, когда произошел инцидент, - 10 марта.

Но в этот день Белоусова не было в части. Поэтому он физически не мог избить рядовых из-за "плохого исполнения ими строевой песни".

Тогда, утверждают адвокаты Белоусова, на свет появился новый рапорт майора Васильева, впрочем, имеющий все те же реквизиты, что и старый. В новом рапорте речь шла уже просто о середине марта. Копии этих документов есть на руках и у адвокатов, и у матери рядового Дмитрия Белоусова.

Помимо этого основного аргумента защита напомнила суду и о других доказательствах: например, на суде потерпевшие Булатов и Жиганов путались в показаниях, а их "товарищ по несчастью" Курицын вообще стал отрицать то, что Белоусов его бил. Более того, в деле есть объяснительная записка сослуживцев Димы, в которой они пишут, что рядовой Белоусов всячески помогает им в несении службы.

О том, что Диме может грозить срок, его мама подозревала почти с самого начала этой истории.

- Когда я со следователем разговаривала, он мне сказал: пусть ваш сын возьмет это дело на себя, - говорит Надежда Белоусова. - Тогда, может, ему дадут условный срок. А если нет - я его посажу.

Из жалобы рядового Белоусова военному прокурору воинской части 56680 г. Владимира полковнику юстиции Склярову А.И.: "<...> прошу прекратить уголовное дело в отношении меня, поскольку я ничего преступного не совершал, но как это доказать, я не знаю. Мои сослуживцы и сослуживцы ряд. Булатова Ю.В. все знают, что этого не было, но их никто не слушает. Неужели военная прокуратура так может несправедливо вести расследование? У меня больше нет сил от таких несправедливых унижений. Еще раз прошу Вас: помогите, пожалуйста".

Три месяца после вынесения приговора Дмитрий провел на гауптвахте в Ивановской области.

- Гауптвахта - это комната с цементными стенами и бетонным полом, нары - доска, - рассказывает корреспонденту "Известий" Дима. - Окошко в камере - такого же размера, как в "уазике". Я один в камере сидел. Что там можно делать? Ходить. И с ума сходить. Но я не сойду, у меня психика нормальная, - улыбается он. - Они с мая пытаются меня сломать и все не могут.

В случае подтверждения прежнего приговора Диму ожидал дисбат.

- Боюсь, как бы его там не изуродовали, - признавалась Надежда Михайловна корреспонденту "Известий", а сыну все время говорила: - Ты выдержишь, выдержишь.

- Это ты мне говоришь? - удивлялся сын. - Конечно, выдержу. Видишь - улыбаюсь. Мне в дисбате лучше будет, чем в камере.

И тут же звонил сестре: "Все нормально, в четыре часа меня оправдают". "Оправдают, оправдают", - как заклинание повторяла Надежда Михайловна.

Перед вынесением приговора Дима повернулся к маме и прошептал ей: "Если дисбат - не надо кричать: ах, зачем же я тебя в армию отдала!" - и снова заулыбался.