Комсомольская правда, № 45

Виктор Баранец, Сергей Герасименко, Александр Евтушенко, Александр Коц, Михаил Фалалеев. Статья. Съезд "дедов": мужской разговор. Стр. 8-9

Первое, что мы сделали, открыв съезд: попросили поднять руки тех делегатов-"дедов", кого ни разу в армии не били. Руки подняли только четверо из пятидесяти (8%). Думаем, эта статистика корректна по отношению к армии в целом.

Иными словами, 92% российских военнослужащих подвергаются мордобою. На этой оптимистической ноте и начал работу съезд "дедов" Московского военного округа.

За пять минут до открытия (кулуары съезда)

Рядовой Р.:

- Нас п...ли, а мы только крепчали. Если кто ломался, так он и по жизни - чмо. В армии, как нигде, важна градация. Если хотите, касты. Кто чистит сортиры, за тем в атаку не пойдут, когда убьют командира. А за нормальным "дедом", если он не быковал, не издевался, а службе учил, как мог, - пойдут. И выиграют бой.

Сержант Илья Х.:

- Я так скажу: армия - это не балет, а жестокая школа мужчин. Конфликты всегда будут. И так будет до тех пор, пока в армии будут срочники - сержанты и рядовые.

А не сделать ли "деда" лидером?

"КП": - Мы неустанно пишем о "дедовщине". Но зайдите в наш военный отдел: там горы свежих писем о "неуставняке". Возникает ощущение, что без толку ходим по замкнутому кругу. Как его разорвать? Может, пойти от обратного, вытащить "дедовщину" из тени? Торжественно выводить старослужащих на плац за 100 дней до приказа? Проводить обряды посвящения в "деды" не в заплеванном туалете, а перед строем?

Майор Александр БАРАНОВ, психолог воинской части:

- Есть такая идея. Один мой коллега даже защитил кандидатскую диссертацию на эту тему. Но вы плохо представляете наш контингент. По результатам многолетних исследований мы составили типичный портрет злостного нарушителя уставных взаимоотношений.

"КП": - Рисуйте, товарищ майор.

А. БАРАНОВ:

- Из всех молодых солдат Московского военного округа работали до армии только 26,9%. Нигде не работали и не учились 39,2% - вдвое больше, чем в 1996 году. Неполное образование - 44%. Родители били в детстве - 48%. Уверен, что был нелюбимым ребенком в семье - 36%. Занимался до службы восточными единоборствами, боксом, борьбой - 52%. Имел друзей и родственников с криминальным прошлым - 32%. Это из них воспитывать неформальных лидеров?

Полковник Юрий КОПЦИК, военком города Балашиха (Московская область):

- Хорошенькое предложение: выпускать нагрудные цацки "100 дней до приказа"! А я убежден: "дедовщину" надо искоренять. И не в армии. Что могут сделать офицеры, психологи, если к 18 годам человек уже полностью сформировался?

Когда я надел сапоги, мы тренировались, кто быстрее разберет автомат. А сейчас... У меня есть письма от ребят, которые первый раз выстрелили и плачут от страха.

Старший сержант Андрей СОКОЛОВ:

- Вот таких и бьют. Маменькиных сынков. Я тоже когда-то был "салагой". А тут у "дембеля" в роте перед увольнением пропал фотоаппарат. И он пропажу решил на меня свалить. Говорит: "Или ты мне даешь деньги, или покупаешь новый". Я отказался. Произошла потасовка. Я себя в обиду не дал. После этого он про фотоаппарат больше не заикался. И ребята его призыва совсем по-другому стали ко мне относиться. Это я к тому, что многое зависит от характера солдата. Он сам должен быть лидером.

Сержант А.:

- Если вырос человек тряпкой, то в армии об него обязательно будут ноги вытирать.

"КП": - В редакционной почте масса случаев, когда издеваются даже над спортсменами-разрядниками...

Генерал-майор Юрий СМЕТАНА, заместитель начальника штаба МВО:

- Я бы с сержантом согласился вот в чем: сегодня в армию многие идут уже с паническим настроем на то, что будет тяжело. Внутренняя установка призывника на страх. И не каждый может ее преодолеть. А помочь порой некому.

У кого "салаге" искать защиту?

Рядовой Владимир М.:

- У нас в части висят номера телефонов прокуратуры командования, по которым нужно сообщать о неуставных взаимоотношениях. Есть в части и командиры. Но солдат не рассчитывает на то, что кто-то ему поможет. И боится. Ведь в итоге он останется служить там, где служил. А относиться к нему будут еще хуже. Я по себе знаю: не стал бы никуда звонить.

Старший сержант Андрей СОКОЛОВ:

- Кому хочется прослыть стукачом? Поэтому некоторые считают: лучше убежать от "деда" из части, чем идти к офицеру закладывать обидчика.

"КП": - А пожаловаться прокурору?

Подполковник Евгений ГАНЮКОВ, в прошлом замкомандира десантно-штурмового полка:

- Ну, привезли солдата в госпиталь с травмой, он говорит: "Меня гражданский человек ударил". А реально его приложил рядовой Петров, который старше по призыву. И что дальше?

Капитан Игорь ДОЛГОВ, командир танковой роты:

- Не согласен! Что бы там ни говорил солдат - с лестницы упал, на грабли наступил, - обязательно проводится дознание, предварительное следствие, возбуждается уголовное дело по факту травмы.

Подполковник Евгений ГАНЮКОВ:

- Да кто проводит расследование?! Офицер, дознаватель части, который параллельно занимает какую-то основную должность. Дознание для него - "общественная нагрузка". И, как правило, он относится к ней не очень ревностно.

Где должен быть командир?

Рядовой Николай М.:

- "Дедовщина" - это система. И начинается она не с солдат, а с неграмотных, ленивых офицеров. Им неохота сидеть с нами в казарме, бегать, ремонтировать технику в боксах. Вот они и поручают за этим следить "дедам" и как бы договариваются, что у тех будут "дедовские" привилегии. И эту систему не остановить. За ту зарплату, которую платят офицерам, они вряд ли захотят что-то менять.

Старший сержант Виктор К.:

- Кого часто делают сержантом? Того, кто сильнее всех орет. Офицерам такие нравятся, они их поддерживают, даже тогда, когда сержант не прав. Вот под такой "крышей" и вырастает армейский "пахан". Он знает, что офицер его простит.

А у нас в роте командир с такого сержанта-"деда" шкуру сдерет.

"КП": - Этот командир тоже прибыл на съезд? Давайте его послушаем.

Старший лейтенант Владимир ЧЕРНЯКОВ, командир мотострелковой роты:

- У меня совсем не волшебная рота. Просто я еще в училище усвоил, что уважения у солдат надо добиваться личным примером. Личным! Мне потребовалось две недели, чтобы рота меня зауважала. Да, поначалу были усмешки. Что ж, собираю "дембелей" отдельно, провожу не только физическую подготовку, но и строевую, огневую - по полной программе, со сдачей всех нормативов. А чтобы никому не было обидно, сам показываю все упражнения. Мне не жалко - я могу выполнить вдвое больше любого "деда".

"КП": - А если и это не действует?

Старший лейтенант Владимир ЧЕРНЯКОВ: - Элементарно. У нас проходят состязания по рукопашному бою. Если солдату не терпится показать свое "я", он может официально записаться на ринг. Со мной. Я снимаю свой китель, он - свой, мы с ним - два бойца. Все смотрят и делают выводы. Правильные...

Где взять настоящего командира?

Генерал-майор Евгений ВЕСЕЛОВ, зам. командующего войсками МВО по воспитательной работе:

- Вы посмотрите, что творится: 80% офицеров боевого полка - офицеры-двухгодичники. Все они, за редким исключением, приносят больше вреда, чем пользы. Таких лейтенантов самих нужно воспитывать два года. Он же от солдата ничем не отличается!

Генерал-майор Юрий СМЕТАНА:

- Начиная с 93-го года стали резать и рушить систему военного образования. Сейчас мы пожинаем плоды. Командиры взводов - двухгодичники, ротные - лейтенанты. В советское время командир роты был седой, опытный капитан. Он мог мальчишку-солдата научить всему. А чему научит роту двухгодичник?

И последнее, самое оптимистическое выступление Сержант В.:

- Тут очень много было сказано, как наказать солдата, гауптвахту возродить. И ни слова о том, как его поощрить. Чтобы у "деда" появилось желание не ударить молодого солдата, а воспитать его. Нужна система поощрения старослужащих. Давать льготы при поступлении на работу в госучреждения. Или просто помочь семье.

Вон, в институтах - хорошо учится студент, ему стипендия повышенная. Так бы и солдату - выдать в конце службы денежную премию. И у него будет стимул хорошо отслужить. Сейчас же и хороший, и плохой - увольняются одинаково.

АНКЕТИРОВАНИЕ

"Били много, не вспомню сколько..."

Все делегаты по нашей просьбе заполнили анонимные анкеты. Публикуем часть ответов.

За что вас унижали? Сколько раз вас били "деды"?

- Из-за моей тупости. Били много, не вспомню сколько, - "дедам" некуда было выплеснуть излишнюю энергию. Били каждый день первые два месяца службы, - били часто за незнание военного ремесла, - за мое неопрятное отношение к форме одежды.

Как бы вы боролись с "дедовщиной", если бы стали министром обороны?

- Сделал контрактную армию, - ужесточил отбор призывников в военкомате, - ужесточил наказание за мордобой. А один из "дембелей" пошел поперек течения: "С "дедовщиной" нечего бороться, ее надо поддерживать. Если всех "дедов" убрать, то солдат ничего не будет знать. "Дедовщина" нужна!!!"

УЧАСТНИКИ И ГОСТИ СЪЕЗДА

Из 50 участников съезда "дедов" 38 являются старослужащими. Из них половина - сержанты последнего периода службы, им до "дембеля" осталось меньше ста дней. Только четверых из них не били в армии. И лишь 15 признались, что никогда не поднимали руку на младших сослуживцев.

Двое за рукоприкладство отсидели по году в дисциплинарном батальоне, восемь человек отмучились на гауптвахте.

К разговору на съезде мы пригласили генералов и старших офицеров штаба Московского военного округа, а также командиров из войск - от взводного до командира полка.

ПИСЬМА К СЪЕЗДУ

Госдуме РФ следует принять специальный Закон: после службы в армии военнослужащий может приниматься на работу или учебу с учетом записей в его личном деле. Если он унижал сослуживцев, то должен лишаться права пользоваться любыми льготами при поступлении на учебу или на работу.

Александр Кольцов, подполковник.

Надо срочно найти адекватную замену гауптвахтам. После их ликвидации командиры потеряли действенный рычаг перевоспитания нарушителей дисциплины.

Андрей Масюра, старший лейтенант. Североморск, Мурманская обл.

ВОПРОС МИНИСТРУ ОБОРОНЫ

Готово ли военное ведомство провести общероссийский съезд старослужащих, чтобы выработать государственную программу борьбы с "дедовщиной"?