Саша Воронов – гражданин России. Но при этом поступил в аспирантуру Московской госакадемии приборостроения и информатики. Вполне достаточно для столкновения между долгом и личным чувством.

СТУДЕНТ

В 1998 году студент второго курса МГАПИ Александр Воронов подписал на военной кафедре своей академии контракт на обучение. Казенный язык контракта обязывал “после зачисления в запас Вооруженных сил... пройти военную службу по призыву в установленном порядке”. У студентов был выбор: год рядовым либо два — офицером. Воронов выбрал второе. В вузе он занялся наукой и решил поступать в аспирантуру. Научный руководитель Саши Сергей Пасечник объяснил своему дипломнику, что, по закону о воинской обязанности и военной службе (ст.24, п.2 б), аспирантам положена отсрочка от призыва.

20 марта 2001 года Сашу Воронова вызвали на собрание выпускников МГАПИ и объявили, что он “отобран из других кандидатов для службы на офицерской должности в Вооруженных силах РФ”. Саша сказал, что поступает в аспирантуру, а значит, имеет право на отсрочку. “Да-да, имеешь. Но распишись под приказом ректора”, — сказали ему. Будущий аспирант и без пяти минут лейтенант (приказ о присвоении ему офицерского звания пришел 25 июня) видел, что перед ним — не повестка от военного комиссара. По закону о воинской обязанности только такая повестка означает призыв в Вооруженные силы. Под приказом Саша расписался, но в военкомат, как ему предписывал этот документ, не пошел — стал ждать повестки.

РЕКТОР

Повестки не было. 22 июня выпускник МГАПИ Воронов на отлично сдал три вступительных экзамена в аспирантуру. И 4 июля приказом ректора МГАПИ Бориса Михайлова (№ 1-6/105) был зачислен в очную аспирантуру с отрывом от производства. Поехал отдохнуть, а по возвращении узнал, что отчислен из аспирантуры (приказ № 1-61 126) в связи с призывом в Вооруженные силы и должен немедленно явиться в военкомат.

Саша Воронов за всю свою жизнь ни разу не нарушил закон. Но в один день он оказался на нелегальном положении. На аудиенцию к ректору МГАПИ Борису Михайлову пошла Сашина мама. Марину Владимировну Воронову ректор встретил холодно. “Он объяснил мне, что Саша сам кругом виноват, — потом расскажет Воронова. — По его словам, мой сын тайком от всех поступил в аспирантуру”. Затем Михайлов поведал: лейтенанта Воронова из аспирантуры “захотел отчислить военкомат”. “А я, — прибавил глава крупного государственного вуза, — не хочу связываться с военкоматом!”

— Напоследок я услышала такое, что чуть было не упала, — вспоминает Марина Владимировна. — Михайлов заявил: “Ваш сын хочет служить. Он уже подписал повестку из военкомата и получил подъемные деньги, а теперь скрывается с ними”. Я крикнула: “Не верю! Покажите повестку”. Он ответил: “Не покажу”.

“СЕРЬЕЗНЫЙ ВОПРОС”

— Я подумал: может, мне помогут в Министерстве образования, — говорит Саша. Он нашел в справочнике нужный телефон. Сотрудник отдела аспирантуры и докторантуры Лидия Курбатова сказала, что ректор не прав, и ободрила Сашу. Но через несколько дней после этого разговора Лидия Анатольевна уже отказалась встретиться с корреспондентом “МН”. Она казалась напуганной. Свои слова Курбатова попросила озвучить сотрудника пресс-службы Минобразования Юрия Семенова. “Курбатова просит передать, что она ничем не может помочь Воронову, — озвучивал Семенов, сгорая от стыда и глупости ситуации. — Она — мелкий клерк, а здесь — серьезный вопрос”.

Сотрудницы канцелярии и отдела кадров МГАПИ две недели отказывали выдать Вороновой приказ о зачислении и отчислении ее сына из аспирантуры. Они требовали личного звонка ректора. Видимо, были предупреждены: бывший аспирант собирает документы для подачи искового заявления в суд (так посоветовали семье Вороновых в Комитете солдатских матерей). “Я вам ничего не выдам”, — сказал Михайлов Марине Владимировне. Потом произошло чудо: из отпуска вернулась “свежая” сотрудница, которую ректорат еще не успел ввести в курс скандала. Приказы ректора МГАПИ и часть его служебной переписки наконец попали на стол к юристу. И тому было что почитать.

Вот выдержки из письма, получение которого ректор МГАПИ счел достаточным основанием для отчисления своего аспиранта:

“ВрИО Военного комиссара Преображенского района восточного АО г. Москвы, полковник М. Ратников — ректору МГАПИ Борису Михайлову, 20 июля 2001 года.

Настоящим сообщаю, что отобранный Вами на основании Указа Президента № 660 от 10 апреля 2000 года для прохождения военной службы (Ваш приказ №. 1-3/234 от 20.03.2001 года)... призван в ВС РФ и подлежит откомандированию к месту прохождения военной службы. Одновременно ставлю в известность о том, что лейтенант Воронов Вашим приказом... зачислен в аспирантуру по кафедре ПР-3. На основании вышеизложенного... прошу:

1. Разобраться и принять меры к исполнителям... зачислившим Воронова А.Н. в аспирантуру, заведомо зная о его предстоящем призыве на военную службу.

2. Т.к. приказ Министра обороны о призыве состоялся раньше его зачисления в аспирантуру — отчислить гр. Воронова из аспирантуры.

3. Направить лейтенанта Воронова в ВК Преображенского района для последующего откомандирования к месту службы.

4. Корешок повестки с распиской гр. Воронова вместе с выпиской из приказа о его отчислении из аспирантуры немедленно направить в военкомат...”

Как и откуда сотрудники военкомата Преображенского района узнали исходящие номера ректорских приказов или аббревиатуру кафедры, от которой Воронов поступил в аспирантуру? Сообщить военному комиссару эти данные могли только руководители вуза (рядовой сотрудник не имеет доступа к личным делам). Однако руководители утверждают: они ничего не сообщали, потому что сами понятия не имели, что призывник поступает в аспирантуру. Ректорскую версию о том, что Воронов “поступил обманом”, в смягченном варианте преподнес “МН” проректор МГАПИ по научной работе доктор физико-математических наук Валерий Ивченко. По словам Ивченко, нынешним летом аспирантами МГАПИ стали 80 человек. Заваленные работой сотрудники не уследили за личными делами. Говоря по-советски, прошляпили.

Зато военкомат оказался всезнающ, как кардинал Ришелье. Он-то и сообщил ректорату, что к чему.

— Разве военный комиссар решает, кому учиться в аспирантуре? Это — прерогатива Ученого совета вуза, — заметил корреспондент “МН”. Слушавший наш разговор глава военной кафедры МГАПИ, почетный работник образования полковник Вячеслав Перфильев примирительно произнес:

— Чего уж там, военком сгоряча употребил не те выражения. Простим ему. Потому что по сути он прав. Если у него не будет соблюдена цифра призыва, городской военком открутит ему голову.

Ректору МГАПИ Борису Михайлову явно не хотелось, чтобы военкому открутили голову. 3 августа Борис Михайлов отослал в военкомат Преображенского района подробный ответ: по письму приняты меры, Воронов отчислен, а провинившиеся сотрудники отдела кадров и отдела аспирантуры наказаны за халатность.

СТРАННОСТИ ЛЮБВИ

Любовь ректора МГАПИ к военкому не относится к разряду внезапно вспыхнувших чувств. “Вы знаете, что со мной будет, если я не выполню разнарядку военкомата? — спросил у корреспондента “МН” Борис Михайлов. — Они прикроют у меня в вузе военную кафедру”.

СПИСОК

Сашин адвокат Геннадий Ефросиньин, ссылаясь на закон о воинской обязанности, утверждает, что приказ “об отборе кандидатов” не имеет юридической силы. Он приписывает ректору полномочия, которыми, по закону, обладает только военный комиссар. (Добавим: приказ ректора вообще не имеет силы вне стен его вуза.) Саша Воронов не обязан был являться, в соответствии с ректорским приказом, в военкомат. А повестка пришла только летом, когда он уже поступил в аспирантуру и имел, в соответствии с законом, право на отсрочку.

Позднее бывшему аспиранту по секрету рассказали, что ректорский список “кандидатов на призыв” долго ходил по вузу и “худел”. Те, кто мог, успели доказать, что недостойны высокой чести быть призванными в ряды Вооруженных сил.

Официальные лица эту версию не опровергли. Напротив, охотно объяснили корреспонденту “МН”, как все происходило.

— У нас на призыв было 50 кандидатов, — рассказал полковник Перфильев. — Отобрали 21 человека. Смотрели все: здоровье, семейное положение, есть ли родители-пенсионеры... И, конечно, не хотели призывать тех, кто собирается в аспирантуру.

— Но Воронов собирался. Есть решение кафедры, есть уведомление отдела аспирантуры в военкомат, что соискатель подал документы в аспирантуру, — заметила я.

Полковник Перфильев и проректор Ивченко одновременно развели руками:

— Мы не знали!