Новое время, № 31

Илья Мильштейн. Статья. Спорил убийца с адвокатом. Стр. 5

Адвокат Абдулла Хамзаев проиграл пари подсудимому Юрию Буданову. Хотя и говорит, что выиграл. Старый чеченец лукавит: он утверждал, что суд оправдает российского офицера, а его все-таки закатали на десять лет. И тот факт, что приговоренный несколько ошибся в сроках, существа дела не меняет.

Мучений, которые претерпел бывший полковник, хватило бы на целый федеральный полк.

Буданов пал жертвой государственной нерешительности. В нормальной воюющей стране его бы давно поставили к стенке или отправили в штрафбат - и он бы отмучился очень скоро. В нормальной стране, охваченной контртеррористическими настроениями, его бы стахановскими темпами осудил военно-полевой суд, разжаловал и посадил надолго, но пытать судмедэкспертизами насильника никто бы не стал. Процесс над свихнувшимся в ходе исполнения воинского долга офицером был бы неинтересен. Рефлексировать по поводу его судьбы, тем более пытаться что-то доказать таким судом себе, гражданам и миру нормальная власть бы не стала. У нее хватало бы других забот.

Такой суд над таким Будановым, длившийся столь циклопические сроки, возможен был лишь в государстве, которое помешалось на пропагандистской и контрпропагандистской деятельности. В марте 2000-го для злокозненных депутатов ПАСЕ срочно понадобился "из ряда вон выходящий" зверь в российских погонах - и Буданов явился из чеченского небытия. Армия заволновалась, и пришел в суд солдатик, взявший в руки лопату, чтобы отвести от подсудимого обвинения в изнасиловании, а полковник с крепкими пальцами угодил на психиатрическую койку с подозрениями на вспыльчивость. Грянуло 11 сентября - и бен Ладен прописал Буданову состояние аффекта в момент совершения убийства. Кадыров доложил Путину, что мирная Чечня мечтает о здоровом Буданове - и психиатры заколебались. Снова вмешалась армия, гособвинение перешло на позиции потерпевших. Европа ахнула, и дело Буданова открыл для себя генпрокурор Устинов. Случился "Норд-Ост" - и всем стало ясно, как прав был Буданов, убивая свою "снайпершу", и куда-то задевалась очередная экспертиза вменяемости полковника, и суд, собравшийся чуть ли не в новогоднюю ночь, признал его невменяемым, но на всякий случай в больницу не отпустил. А в новом году, когда в Чечне окончательно запахло стабилизацией, полковник пошел на поправку: Верховный суд передал дело другому судье, а тот, уже после референдума, но за три месяца до избрания Кадырова, решился все же поставить в процессе осторожную точку. Вменяемого Буданова, лишив звания и ордена Мужества, признали виновным почти во всем: в похищении, убийстве и превышении должностных полномочий.

Вообще, в этом деле много проигравших, но тот урон, который понесла судебная система России, трудно преуменьшить. Банальное, простое до примитивности дело, в котором все было ясно с первой минуты, Кремль со своими психиатрами раздул до таких масштабов, что даже в баркашовской массовке возле здания суда граждане обо всем догадались и выкрикивали антигосударственные лозунги. И в итоге всей этой хитроумной пиаровской акции власть наказала саму себя. Ходом и исходом процесса недовольны, если не оскорблены, все: и армия, и пресловутые патриоты, и защита Буданова, и чеченцы, полагавшие, что пожизненная клетка убийце в самый раз, и остатки гражданского общества в РФ.

Хотя чему уж так удивляться? В сущности, бесконечный суд повторил судьбу бесконечной чеченской бойни, порождающей будановых ежедневно и бесперебойно, имитирующей войну с террором столь же успешно, как дело Буданова имитировало борьбу с преступлениями федеральных войск.

"Еще не вечер", - выговорил Буданов в своем последнем слове. Ясно, что он имел в виду: защита будет обжаловать решение Северо-Кавказского военного суда. Думается все же, что полковник ошибся, и вынесенный приговор уже не претерпит в Верховном суде особых изменений. Октябрьские выборы в Чечне ради него никто отменять не будет, да и внешнеполитические резоны остались прежними. Полковника ведь и осудили для того, чтобы гладкий российский дипломат мог сказать в Страсбурге какому-нибудь недоверчивому немцу: ну что вы, коллега, не передергивайте, никаких массовых преступлений в Чечне нет, а за отдельные правонарушения мы караем. Вот сидит же Буданов. Опозорил честь мундира - и сидит. У нас с этим строго.