Комсомольская правда, № 21

Сергей Герасименко. Статья. В Магадане служить - не напасть. По пути бы, браток, не пропасть... Стр. 6,7

(Окончание. Начало в номере от 3 февраля.)

Мы продолжаем рассказывать о том, как в военно-транспортном самолете Ил-76 по пути из Москвы в Магадан замерзли 218 призывников для Пограничных войск. В воинских частях на Камчатке и в Магадане - эпидемия пневмонии. Рядовой Владимир Березин умер в магаданской областной больнице. Все, с кем нашим корреспондентам приходилось разговаривать раньше, много говорили о системной ошибке, неразумности призыва в Магадан из Твери, вечных разногласиях между различными силовыми ведомствами. Никто не сказал о том, что с призывниками (куда бы и откуда они ни ехали) нельзя обращаться хуже, чем со скотиной...

Кормить в пути никто не обещал?

Фамилия у него была Горяинов. Подполковник из военкомата города Железнодорожный, который отвечал за отправку партий призывников к местам службы. Не запомнить этого человека было просто невозможно: джип "Хонда СRV", шитая фуражка, широкое лицо...

- Как телевизор! - матерится майор Солдайкин, которого потом почему-то "назначили" старшим "отмороженной" группы (подробнее о Солдайкине - чуть ниже. - Авт.).

Горяинова офицеры сопровождения считают злым демоном этой экспедиции.

- Понятно, что таких, как мы, у него были тысячи, - говорят они. - Двое суток он ковырялся с нашей отправкой, а как только мы уехали, в Железнодорожный прибыли еще 1600 человек. Но вы поймите: нашим призывникам просто нечего было есть!

Все началось с того, что самолет не вылетел по плану из-за погоды на Камчатке. Сразу стало ясно, что сухого пайка новобранцам хватит лишь на следующий завтрак. Пока Горяинов показывал офицерам казарму для ночевки в Чкаловском, Солдайкин задал сакраментальный вопрос:

- А что будем делать с пайком?

- Вопрос с обеспечением я решу, - пообещал тот. - Приеду в 8 утра, паек у вас будет...

В 8 утра подполковника не было. Не появился он ни в 9, ни в 10. И тогда пограничники пошли искать его сами. Около полудня, когда до вылета самолета оставалось едва ли не 15 минут, Горяинов объявился в аэропорту.

- Без пайка не полечу... - заупрямился Солдайкин.

- Как не полетишь? Майор, прекрати баламутить. Хочешь - при тебе в Новосибирск позвоню по мобильному, там тебе все привезут!

Самолет уже запускал двигатели. Не поверить, сорвать полет? Солдайкин поверил.

В 12 началась регистрация на "рейс". Пограничники отзвонились на Камчатку: мол, ждите. О предстоящей посадке в Возжаевке никто не знал. После контроля - бегом по полосе к самолету. Сержанты забрали у новобранцев сигареты и зажигалки, чтобы не курили в полете. Четыре часа - и Новосибирск. Где их, разумеется, никто не ждал...

Впрочем, был один человек, который по долгу службы проведал пассажиров злополучного Ил-76. Машина с замом военного коменданта аэропорта "Толмачево" в Новосибирске подкатила к самолету сразу после посадки. На тридцатиградусный мороз выскочил совсем молодой еще лейтенант. Видно, только выпустился из военного училища. Пока экипаж готовился к дозаправке, он быстренько просмотрел документы:

- Так, вы кто у нас? Пограничники? А-а-а... Ну давайте маршрутный лист, я отметки сделаю.

- Что с пайком делать будем? - спросил Солдайкин. - Смотри, надо людей разместить, мороз...

- Вы из другого ведомства, - ответил замкоменданта. - Я не компетентен решать эти вопросы...

Поставив роспись, он сел в машину и уехал. Туда, где километрах в четырех виднелись огни аэропорта.

- Это меня вообще шокировало, - говорит Солдайкин. - Может, он такой неопытный, приказов не читал. Но 15 человек из Минобороны на борту интересовали его гораздо больше, чем мы...

В любом случае с новобранцами надо было что-то делать. Часть экипажа уже уехала в диспетчерскую, часть заперлась в кабине. Пассажирам пилоты объявили, что в Возжаевке не освещается взлетная полоса, потому в ночь туда никто не полетит.

- Минимум восемь часов на морозе, - рассказывает сопровождающий группы из Твери старший мичман Становкин. - Все очень хотели пить, но техники уже не давали воды - у самих закончилась. В обход всех инструкций и правил мы по двое через дырку в заборе пробрались в аэропорт и купили минералки. Потом уже Солдайкин с камчатскими офицерами так же ходил за водой и продуктами.

Все это время призывники сидели в остывшем самолете с открытой боковой дверью. Иначе было нельзя: чтобы ее закрыть, нужно было запускать двигатели самолета. Иногда техники включали подачу теплого воздуха, и те, кому посчастливилось сидеть на верхней палубе, кое-как согревались. Иногда казалось, что в морге - теплее. А по всем приказам и нормам должны были спать в нормальном помещении и ужинать горячей пищей.

...Возвращаясь из Магадана, я остановился в Новосибирске. Не пожалел времени, чтобы лично взглянуть на этого замкоменданта. Лейтенант Терещенко был отчего-то в гражданке. Невысокий такой юноша в джинсах и свитере. Если бы не рубашка с лейтенантскими погонами, висевшая на стуле, в жизни не подумал бы, что передо мной офицер. Все вопросы сразу отпали сами собой. У него было наивное лицо человека, который если и знает жизнь, то, вероятно, только с хорошей ее стороны.

Знаете, что сказал лейтенант, когда я попросил его хоть как-то высказаться на тему гостивших у него призывников? Он ответил точно так же, как и майору Солдайкину. Сказал, что не компетентен давать комментарии. А вот сам военный комендант... Но он будет завтра...

Думаю, так и получается некомпетентная армия. Которая ни согреть, ни накормить, ни даже слова путного сказать не может...

Пилоты спасли остальных?

- Где было хреновей всего? - спрашиваю Солдайкина.

- В Новосибирске. Тогда мы надеялись, что нами еще кто-то займется, отвезет в теплые помещения... А когда прилетели в Возжаевку, сразу стало ясно, что мы никому не нужны.

- А почему в Возжаевке вы не пытались отвести призывников в теплое место?

- Куда?! Там даже здания аэропорта не было видно. Километров за 10 только трубы дымят. Кроме складов и здания диспетчерской, ничего...

Вернувшись из диспетчерской в Возжаевке, наорав дежурному по отряду в телефон, Солдайкин вернулся к самолету. Построив партию, оглядел призывников. Втянутые шеи, еще не понимающие армейского идиотизма глаза. Все те же легкие куртки, стоящие от мороза джинсы. Строй призывников вообще всегда выглядит угловато и комично. Но здесь, на дальневосточном дубаке, съежившиеся и бледные, они были похожи на армию рахитов, которые летят на заранее проигранную войну. Сказать им можно было только то, что после заправки они полетят на Камчатку, где будут теплые автобусы, баня и горячая еда.

- Хоть кто-то пытался вам помочь?

- Экипаж самолета. Командир у них вообще святой человек. Этого нет в объяснительных записках. Но во время дозаправок нас никто не выгонял на мороз. Опять же, нарушая все инструкции, командир экипажа оставлял нас на борту. Случись что - тюрьма ему. Но если бы не он, солдаты бы не с воспалением легких, а с обморожениями в госпитале лежали...

Крайним будешь?

Солдайкин - вечный майор. Как получил 13 лет назад звание, так и ходит с одной звездой. Именно на таких, говорят, войска и держатся. Грудь в орденах, шкура в шрамах. Таджикистан, Чечня... За 24 года службы сопровождал призывников не раз, но с таким наплевательским отношением столкнулся впервые.

Как получилось, что именно его "назначили" старшим и виноватым за всех 218 призывников, самому майору до сих пор непонятно. Среди всех сопровождающих он действительно был старшим по званию, но отвечал только за 30 новобранцев. Кстати, среди них погибшего Березина не было.

Первый раз Солдайкина вызвали на допрос 14 января. Следователь военной прокуратуры был настроен конструктивно:

- Так, Георгич... Что у вас там по пути произошло? Нас Москва, как погремушку, трясет... Бумаги у тебя какие-нибудь сохранились? Фамилии, маршрутные листы? Неси давай...

Наутро дело завернулось совсем иначе. Солдайкина допрашивали уже как подозреваемого.

- Пришло указание из Москвы возбудить против тебя уголовное дело... - пояснил "следак".

- Как это?

- Ну это тебе уже другой следователь расскажет... Ты извини, Владимир Георгич, иначе не можем. Мы тоже военные люди...

И показал бумагу из Москвы.

После обеда следователь действительно сменился. Старший лейтенант юстиции был более сдержан, монотонно задавал все те же вопросы. Уже провожая майора из кабинета, между прочим сказал:

- Дело, конечно, выеденного яйца не стоит. Оно, вероятно, даже до суда не дойдет...

Но до суда еще далеко, а по всем телеканалам уже вовсю склоняли фамилию Солдайкина.

- Нашли стрелочника! - возмущается майор. - Путин приказал разобраться, вот и "разобрались"... У меня жена в школе работает, так на нее все пальцем показывают. За что? За то, что на свои деньги пацанам еду в Новосибирске покупал?

Скотство в пределах нормы

Если бы не указание президента, считает Солдайкин, командирам бы просто помотали нервы да и тихо закрыли бы дело. Настоящие виноватые никому не нужны. Нужны крайние. А крайним быть не хочет никто.

Ходит среди военных на Камчатке и в Магадане популярная версия - как пневмония среди пограничников на севере стала главной новостью минувших дней. Дело якобы в том, что рядовой Березин скончался не в военном госпитале, а в гражданской, областной больнице. И первый, кто сказал об этом миру, а именно Магаданскому телевидению, был заместитель местного губернатора, курирующий здравоохранение. А иначе потерялся бы факт этот в бесконечных отчетах да солдатских письмах на родину. И никто не узнал бы, как часами морозили призывников в Новосибирске и Возжаевке, как отнеслись к будущим защитникам Отечества хуже, чем к зекам на этапе в магаданские лагеря.

И самое неприятное. После этой истории никто так и не извинился перед родителями замороженных призывников. Не приехал в подмосковные Люберцы на машине с "мигалкой", не взял мать покойного Березина за руку. Не подал в отставку, не сорвал с себя бесполезных погон.

- Чему тут удивляться? - говорит на прощание старший мичман Становкин. - Из года в год одно и то же. Помню, призывался я в 1989-м из Иркутска. Посадили нас, как баранов, в общий вагон поезда, везли 12 часов. И никто не кормил. Потом стадом загнали на сборный пункт. Две недели мы ждали "покупателей"! Раз в день давали чай и второе. По-моему, такое же скотство. Одна только разница: среди нас тогда никто не умер...

ИЗ ПОЧТЫ "КП"

Существует более серьезная опасность в нашей армии: эпидемия вирусных гепатитов В, С и Д в воинских частях. МО скрывает всю правду об этой эпидемии. В армию попадает все больше и больше призывников с хроническими вирусными гепатитами (чаще всего с гепатитом С). Учитывая то, что почти во всех частях у новобранцев не хватает новых одноразовых станков для бритья, которые отбирают старослужащие-"деды", одним станком бреются по 20 - 30 человек. В результате мы имеем около нескольких тысяч солдат в год, инфицированных смертельными вирусами при банальном бритье. Не верите мне - проверьте статистику заболеваний гепатитами по Бурятии, Читинской области за 2000 - 2001 годы. Заслуживает особого внимания окружной военный госпиталь в Чите. Там инфицированных солдат вообще держат вместе с другими больными солдатами...