В 1986 году у меня родился сын, и один знакомый, убежденный антикоммунист, вместо того чтобы поздравить, мрачно пробурчал: “Через 18 лет он будет служить в Афганистане”. Со временем стало казаться, что все рассосется само собой: из Афгана войска вывели, началась перестройка, за ней реформы, вслед за этим — указ Ельцина о переводе армии на контрактную основу. Параллельно, впрочем, началась Чечня, реформа армии задерживалась, и стало казаться, что мрачное пророчество моего приятеля все-таки сбудется.

Речь даже не столько о проблемах призыва, комплектования, материального и финансового обеспечения, не об ущербности имиджа российской армии. Я говорю о более фундаментальных вещах — идеологических. Не может в современной ситуации существовать армия с идеологией сталинской эпохи — в портянках, с оборонным сознанием наперевес, с неточным Представлением о вероятном противнике. То, что сейчас называется этим словосочетанием, скорее, невероятный противник: вооруженные силы РФ готовы воевать с фантомами даже после 11 сентября...

А уже “в пандан” к идеологической ситуации идут и дедовщина, и уклонение от призыва, и упорное нежелание реформировать вооруженные силы. Причем с военной реформой та же ситуация, что и с любой другой. Возьмем для примера преобразования в пенсионной сфере. Для всех очевидно, что распределительная система в тягость государственному бюджету — естественный процесс старения населения вскоре попросту обрушит действующую модель распределения пенсий, которая к тому же несправедлива. Понятно, что нужно переходить к накопительной системе. Но сопротивление реформе настолько мощное, что хотя бы начать ее власть не может уже как минимум года с 1997-го.

Необходимость пересмотра армейской идеологии, технического переоснащения армии, изменения принципов ее комплектования тоже очевидна для всех. Понятно, что современная ситуация требует резкой профессионализации военных знаний, достичь которой при сохранении нынешней системы призыва, точнее — хронического недопризыва, невозможно. Ясно, что недокомплектование и недофинансирование вооруженных сил будет продолжаться до тех пор, пока они не перейдут на профессиональную, контрактную систему. Правительство уже начало обсуждать постепенный переход к профессиональной армии — по этому поводу есть консенсус гражданских элит. И тем не менее высшие армейские чины готовы растянуть сомнительное удовольствие реформирования на долгие годы: к 2004 году документики подготовим, к 2010-му потихонечку раскачаемся, потом и переходить начнем. Есть у меня ощущение, что при таких темпах перехода армии на контрактную основу она к 2010 году полностью развалится — призывать станет некого. Ведь все последние годы армия ведет войну с молодой частью мужского населения страны, и уклонисты от службы с каждым годом отвоевывают себе все новые и новые плацдармы.

Военная служба в России непривлекательна. И дело вовсе не в том, что армию, как говорят некоторые, “шельмовали”. Она сама себя ошельмовала до такой степени, что, согласно опросу ВЦИОМа, нынешнюю систему призыва поддерживают лишь 6 процентов молодых людей. Ну другая на дворе эпоха — люди хотят получать образование, жить нормальной жизнью. Причем это вовсе не означает, что нынешняя молодежь в принципе не хочет служить. Когда Институт экономики переходного периода готовил для “Союза правых сил” свою версию военной реформы — 6 месяцев обязательной службы для всех при постепенном переходе на контрактную армию — выяснилось, что получать необходимые военные знания в течение полугода готовы 75 процентов молодых людей. Такая реформа дешева, она решает проблемы призыва и дедовщины, позволяет студентам не отрываться надолго от учебы. Армия же при постепенном переходе комплектования на профессиональную основу не теряет так называемый военно-обученный резерв.