Пришло время служить. Когда проходил медкомиссию, врачи рекомендовали лечь в больницу на обследование. Последствия черепно-мозговой травмы могли спасти от строя и казармы. К тому же зрение минус 3 и вечная аллергия - вполне мог откосить. Медики и военные недоумевали: родители обычно делают все, чтобы отлучить призывника от службы. А тут - наоборот.

Павел сам захотел служить. Грела перспектива престижной работы с "военником". Но оказался совершенно не подготовленным к испытанию военщиной.

Досрочно сдав выпускные экзамены в автомобильном лицее, пошел служить, был призван в июне уходящего года. По протекции родителей друга попал в часть ФСБ в одном из городов Подмосковья.

Учебка проходила в Чехове. Писал, что очень тяжело, но ребята подобрались отличные, подружились. Ждали перевода в часть. После присяги на двое суток отпустили домой. Мать радовалась - парень пришел окрепшим, сильным. Начинал подумывать о контрактной службе. В части, по слухам, дедовщины не было. Да, казалось, и не могло быть.

Павел хотел служить в армейском гараже. А попал в караульную. Тут-то весь ужас и начался. Паша стал меняться: замкнулся в себе, на встречи с родителями приходил поникший, без прежнего блеска в глазах.

Неожиданно рано утром позвонил друг сына. Сказал, что Павел у него. Мать обрадовалась, подумала, что отпустили в увольнение. Побежала к гаражам между домов, где почему-то была назначена встреча. И увидела совершенно другого человека - сын был сломлен, подавлен, унижен. Сказал, что ушел из караула, оставив оружие в части. Добирался обходными путями.

- Я поняла, что отпустив сына служить в армии, совершила самую глупую, жестокую ошибку в своей жизни, - считает теперь мать Павла.

В карауле у "духов" отбирали деньги, сигареты, надевали бронежилет и заставляли отжиматься, били по ногам, голове и в грудь, предварительно заставив скрещивать руки, чтобы не оставалось следов. После очередного избиения Павел и покинул часть.

- Домой мы показываться не решились и вызвали скорую из квартиры его друга, - рассказывает Мария Николаевна, мама Павла. - Его тут же отвезли в ту самую городскую больницу, где нам предлагали обследование еще до призыва. О том, что сын - человек армейский, в больнице сразу не сказала. Когда приехал муж, он первым делом связался с частью и сказал, где находится их солдат-"срочник". (С момента ухода его из части прошло 8-9 часов). Из больницы сразу отправили телефонограмму в военную прокуратуру, и к вечеру в больницу приехали и из части, и из прокуратуры.

Сын все это время спал – состояние было плачевное. Офицер из части, в которой все и случилось, произвел приятное впечатление, пообещав, что руководство обязательно разберется, и виновные будут наказаны. На следующий день мать Павла поехала в часть, чтобы забрать письма, которые она ему писала. Хотели поговорить с тем офицером, что приезжал в больницу, но оказалось, что их ждет замкомандира части (командир в это время был в отпуске). Он обвинил родителей в том, что это они устроили побег и пригрозил отправить сына в другую часть.

На следующий день отец солдата обратился в Комитет солдатских матерей. Надеялся и верил, что они помогут. Оказалось, что жалобы на эту часть уже поступали. Из офиса был отослан факс с показаниями сына на имя Главного военного прокурора Кислицына. В часть был отправлен следователь.

Потом руководство части упрекало Пашиных родителей в том, что они обратились в "какой-то Комитет солдатских матерей, какую-то клоаку".

После случившегося родители предпринимали попытки перевести сына из злополучной части в другие, но это оказалось слишком сложно.

Солдат спит - служба идет. Все вроде бы наладилось. И вдруг без всякой мотивации и предупреждения Павла переводят в Забайкалье, в одну из приграничных частей. Это было местью обиженного солдатскими матерями руководства части.