Новое время, № 8

Илья Мильштейн. Статья. Побег на пожар. Стр. 7

"Откос" как способ самозащиты без оружия стал в России явлением всенародным Накануне исторического заседания правительства, посвященного альтернативной службе, что-то странное случилось с нашими новостями. Побеги из армии стали в них явлением чуть ли не повседневным и географически щедрым. Ставрополье, Ульяновск, Калининград. Любители поразмышлять о происках мировой закулисы могли даже предположить, что налицо сговор: продажные журналисты-космополиты против доблестных Вооруженных сил. В конце концов, из нашей армии бегут довольно часто, хотя и не всегда оставляя за собой такие кровавые следы, как ульяновские десантники. И довольно редко подобные сообщения попадают на первые полосы газет, становятся темой дня в теленовостях. Мрачные подозрения закрадывались в душу: пацифиствующая образованщина явно оказывала давление на Кабинет, стремясь дискредитировать суровый, но справедливый законопроект об альтернативной службе.
Враги просчитались.
Дискуссия в Белом доме прошла на высоком патриотическом уровне. Слегка подремонтировав ужаснувший министров проект Генштаба, правительство сохранило в нем главное: государственное презрение к пацифистам и дух казармы. Альтернативы у призывников как не было, так и нет.
Учитывая настроения, царящие в Думе, и вертикальный статус Совета Федерации, можно говорить о полномасштабной победе Генштаба над подрастающим поколением россиян. Стратегический гений Квашнина (вооружимся воображаемой указкой) выразился в том, что, готовясь к бою, он тщательно продумал тонкий отвлекающий маневр. Генеральский проект, отвергнутый правительством, был на то и рассчитан, чтобы смять, повергнуть в ужас и - отступить на заранее подготовленные позиции. Туда, где несчастный "альтернативщик", завалив взятками пресловутую комиссию, тушит пожары, которые, к счастью, случились за сотни километров от родного дома. Либеральной же общественности предложено бороться за мелкие поправки и тихо радоваться, что квашнинский проект "не прошел". Общественность борется, хотя и не рада: Эдуард Воробьев из СПС на днях предложил очередной компромисс - сокращение срока альтернативной службы до трех лет при сохранении "заявительно-доказательного" принципа отбора. Баш на баш...
Обозревая пейзаж после битвы, отметим самое печальное: речь идет не только о локальной победе Генштаба над военнообязанным гражданином. Проблема крупнее и горше. Навязав обществу вялотекущую дискуссию об особенностях национального призыва, власть совершила ловкую подмену, сняв с повестки дня коренной вопрос о профессиональной армии. Да и сама полемика, потеряв остроту, скатилась в разряд малоинтересных политических игр, в которых Белый дом вместе с кремлевской администрацией стремится слегка укоротить амбиции генералов. Обе стороны, естественно, апеллируют к Путину, которому в конце концов и решать эту арифметическую задачку о сроках. На языке аппаратном, недоступном большинству российского населения, срок в три года может означать упрочение позиций Касьянова и Волошина. "Другая альтернатива" станет поводом поразмышлять о проблемах Семьи, чем-то неуловимо схожих с проблемами таможенного ведомства в конфликте с Генпрокуратурой. Проблемы эти скучны.
В российской армии служить нельзя. Убийства, пытки, каждодневное унижение человеческого достоинства давно, еще с ветхосоветских времен, сделали нашу армию жутким пугалом для молодых людей и их родителей. Плюс Чечня, где смерть бродит без маскхалата. Оттого "откос" как способ самозащиты без оружия стал в России явлением поистине всенародным. Генерал Путилин, начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба, в эфире ОРТ говорит святую правду: если альтернативная служба станет заявительной, она превратится в лазейку для повального уклонения с ущербом для обороноспособности страны. У генерала трезвый взгляд и ни малейших патриотических заблуждений. Сбегут солдатики повально - хоть на пожар, хоть в хоспис, хоть лес валить. Лишь бы не в армию.
...А калининградских беглецов поймали по дороге в Литву. Их, к счастью, не застрелили, да и они не убили никого, вопреки первоначальному официальному вранью. В новостной хронике мелькнули их лица: молодые, растерянные, измученные, испуганные насмерть. Им грозит десять лет. Как жаль, что не добежали до границы.