Новые Известия, № 226

Максим Федоров. Статья. Больной вопрос полковника Буданова. Стр. 2

Вечернее заседание 16 декабря, которого так ждали, оказалось удивительно богатым на события. Началось с того, что председательствующий Виктор Костин зачитал телеграмму родителей погибшей Хеды (Эльзы) Кунгаевой, в которой содержалась просьба перенести слушания в Назрань. Виса Кунгаев и Роза Башаева ссылались на состояние здоровья, отсутствие средств, а также на учебу своих несовершеннолетних детей, которую те в случае выезда отца и матери на длительное время в Ростов-на-Дону вынуждены будут прервать.

Представитель гособвинения оставил решение данного вопроса на усмотрение суда, адвокаты обвиняемого выступили по обыкновению "категорически против". Когда же слово предоставили защитнику чеченцев Абдулле Хамзаеву, он попытался прежде выяснить другой момент: получили все-таки родители девушки уведомительную телеграмму о назначении даты разбирательства или нет. Поскольку сведения председательствующего и защитника на сей счет разнятся, последний предложил объявить перерыв на три-пять дней и за это время расставить все точки над "i". Однако судья Костин оставил это предложение без удовлетворения, будучи на сто процентов убежденным в собственной правоте: "Суд выполнил свою обязанность по оповещению Кунгаева и Башаевой. А являться на заседание или нет, их воля". Закрыл тему Юрий Буданов: "Что, деньги государственные некуда девать?! Тогда тратьте их! А я человек казенный, ни копейки никому и ни на что не дам...".

Экс-комполка, с самого утра погруженный в изучение какой-то книги, решил больше не интриговать прессу: "Журналисты все интересуются, что я читаю. Отвечаю: сначала читал УК, теперь вот УПК. В кодексе прописано двояко: могут дать прочитать экспертизу, а могут и не дать... Всем дают, а моим адвокатам почему-то нет... Тем самым Буданов, выступивший с инициативой "не издеваться над людьми, приехавшими из Москвы", ускорил переход к знакомству с результатами своего повторного комплексного психолого-психиатрического освидетельствования в Центре им. Сербского. Руководитель группы - директор московского НИИ психиатрии Минздрава РФ Валерий Краснов настаивал на оглашении акта "в отсутствие подэкспертного", поскольку оглашенные сведения "могут повлиять на его состояние". С Красновым не согласился прокурор, заявивший, что "пока Буданов имеет статус подсудимого, он должен присутствовать в зале". Но согласились адвокаты Буданова, неустанно твердящие о плохом самочувствии своего клиента. Кто бы мог подумать, но вопрос о самочувствии обвиняемого оказался "взрывным". Защитник Кунгаевых Абдулла Хамзаев заметил: "Буданов не производит на меня впечатление больного человека. Когда надо, он мне подмигивает...". Буданов в одно мгновение побагровел и сделался страшнее зверя: "Ты, морда чеченская! Козел!.. Иди своим вонючим чеченцам указывай, а на меня б... пальцем не тыкай! Выводите меня на х... из зала, сколько я еще буду на эту морду смотреть!..". От растерзания Хамзаева спасла разве что клетка, в которой под присмотром нескольких охранников обычно сидит фигурант. Любой другой на месте Костина посвятил бы данному инциденту серьезное разбирательство. Но Виктор Алексеевич всего-навсего объявил пятиминутный перерыв, по окончании КОТОРОГО как ни в чем не бывало продолжил заседание. Кто-то из присутствующих обмолвился, что выходка Буданова естественная человеческая реакция на бестактность чеченского адвоката. Впрочем, большинство склонилось к версии о прекрасно разыгранном представлении. Еще одна инициатива экспертов сводилась к необходимости запретить во время чтения заключения аудио- и видеозапись, фото- и телесъемку: "Речь идет о сохранении врачебной тайны". Однако защитники экс-комполка и солидарный с ними судья пошли еще дальше, вообще выставив журналистов из зала. Увезли от греха подальше и самого Буданова. До окончания официального рабочего дня оставалось всего ничего. Тем не менее участники процесса, вопреки прогнозам порядком подуставших представителей СМИ, не стали откладывать оглашение акта до следующего утра. Мало того, они ни разу не прервались на тайм-аут. Оглашение длилось свыше четырех часов - до 19.45. По завершении этой процедуры врачи к прессе не вышли. "Новость дня" сообщили адвокаты: в момент совершения убийства Хеды Кунгаевой Буданов был невменяем.