Газета, № 106

Аркадий Южный. Статья. “Это просто балаган”. Стр. 6 *

Судебное следствие по делу полковника Юрия Буданова наконец-то завершено. Теперь впереди прения сторон, последнее слово обвиняемого и приговор. Однако даже последние судебные слушания и без того скандального процесса выдались весьма бурными.

Заседание в понедельник, как обычно, сторона потерпевших начала с очередной череды разнообразных ходатайств. Одним из самых примечательных было требование адвоката Станислава Маркелова приобщить к материалам судебного дела обращение депутата Госдумы Вячеслава Игрунова. Речь шла даже не об обращении, а о сопроводительной записке депутата к письму некоего таинственного “гражданина ФРГ”. В письме этот гражданин сообщал о том, что подвергает сомнению акт психолого-психиатрической экспертизы Юрия Буданова, сделанной в Институте им. Сербского, на том основании, что председателем комиссии являлась Тамара Печерникова. По утверждению немецкого гражданина, она прославилась еще при брежневском режиме тем, что способствовала водворению диссидентов в психлечебницы по фальсифицированным диагнозам. “Таким образом, заключение экспертизы не имеет юридической силы, поскольку подписано человеком с подмоченной репутацией”, - заявил Маркелов.

Судья Виктор Костин зачитал письмо, особенно заострив внимание собравшихся на подписи – “С уважением… гм… неизвестно кто…”. Свое мнение первым высказал подсудимый Буданов. Оно было чрезвычайно эмоциональным по форме: “Приобщать этот документ к делу не вижу смысла. Не хватало еще, чтобы нам диктовали условия те, кого в 1945-м мой дед, герой Советского Союза, бил в их же логове! Немцы не смеют указывать стране-победителю, что ей нужно делать, что нет!” Когда Маркелов попытался что-то возразить, Буданов крикнул ему: “А ты молчи и слушай! И зубки-то не сжимай! Кого ты здесь напугаешь? Что касается депутата Госдумы, в отношении которого врачи когда-то установили, что он психически нездоров, его право высказывать что угодно, а право суда – оценивать высказывания в соответствии с диагнозом медиков”.

Прокурор был более сдержан, но поддержал мнение подсудимого: “У нас в стране пока еще действует принцип разделения властей. Законодательной власти Конституция запрещает вмешиваться в деятельность судебной. Я считаю действия депутата Игрунова возмутительными”. После короткого совещания Виктор Костин отклонил ходатайство Маркелова, определив, что письмо Игрунова является неприкрытым давлением на суд. Это определение решено направить в депутатскую комиссию по этике, чтобы она дала свою оценку действиям народного избранника.
Следом Маркелов выступил с новым ходатайством об отводе состава суда. Однако Костин вообще не принял ходатайства к рассмотрению, поскольку до этого суд уже отказывал в подобном требовании, а Маркелов не привел новых оснований для отвода. “Это просто балаган!” – возмутился московский адвокат. Тут же отреагировал прокурор Назаров, указав, что подобные реплики являются оскорблением суда. Назаров потребовал удалить Маркелова из зала. Посовещавшись, суд вынес более мягкое решение, объявив как Маркелову, так и Хамзаеву, что в случае повторного нарушения адвокатской этики они оба будут удалены из зала заседаний.

После перерыва эстафету ходатайств принял адвокат потерпевших Абдулла Хамзаев. Он предоставил суду свидетельства жителя Чечни Адама Дидаева, где чеченец обвиняет Буданова в том, что тот 13 января 2000 года незаконно задержал на блокпосту у селения Дуба-Юрт четверых водителей грузовых машин – Хусейна Дидаева (сына заявителя), Саид-Мухмада Дельмуханова, Ваху Титаева и Висита Арсанукаева. Этих людей (а заодно четыре их грузовика) Буданов с бойцами якобы увез в неизвестном направлении. Месяц спустя трупы троих задержанных чеченцев были обнаружены на кладбище села Танги-Чу, куда передислоцировался полк Буданова. О местонахождении Дельмуханова неизвестно до сих пор, однако его вещи и документы найдены в районе села Комсомольское, где вел бои танковый полк Буданова. “Прокуратурой Чеченской республики заведено уголовное дело по поводу обнаружения трех трупов в Танги-Чу, - сообщил Хамзаев. – Я ходатайствую о приобщении свидетельства Адама Дидаева к материалам судебного дела и о возвращении дела на дополнительное расследование в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, а именно – с участием Буданова в незаконном задержании погибших”. Однако суд счел, что непосредственно к убийству Эльзы Кунгаевой данное свидетельство отношения не имеет, поэтому оставил ходатайство без удовлетворения.