Новые Известия, № 2

Марат Хайруллин. Статья. Последняя осень рядового Турова. Стр. 1,5

Солдата срочной службы Вячеслава Турова хоронили в Новокузнецке в канун декабрьских праздников. Слава был призван для исполнения “гражданского долга” в июне прошлого года. А уже в конце октября родители получили телеграмму из войсковой части №73481 Читинской области, где парень проходил службу, с извещением о смерти. Почти месяц умершего солдата везли до дома. Военные почему-то отправили его в Новосибирск, где цинковый гроб несколько недель лежал в привокзальном морге, пока родители не забрали его. И только в Новокузнецке при повторном осмотре тела, на котором настояла мать Славы Людмила Исааковна, выяснилось, что солдат умер от дистрофии.

- Нужно сказать, что случай этот, конечно, страшный, но, к сожалению, не уникальный, - говорит Татьяна Якубенко, председатель местного комитета защиты военнослужащих. - В прошлом году только через наш комитет проходило четыре дела о смерти призывников от истощения и побоев. Я лично присутствовала на осмотре тела Славы Турова. Картина, надо сказать, ужасная. Официальный диагноз гласит: “инфекционно-токсический шок, двусторонняя, крупноочаговая, средне- и нижнедолевая пневмония. Алиментарная дистрофия”. В это заключение не вошли побои, которые мы увидели на Славе. В височной области и по всему телу...

Солдат Туров попал в маленькую воинскую часть в поселке Ягодное Читинской области. Родителям он регулярно писал, что чувствует себя хорошо, служба протекает нормально. И только после смерти выяснилось, что в письмах своей девушке он рассказывал совсем о другом, но, чтобы не пугать родителей, просил ее молчать. Слава копал котлованы, работал на лесоповале и регулярно терпел побои от старослужащих.

В конце концов солдат заболел пневмонией. Его положили в госпиталь, но рабочих рук в части не хватало и недолечившегося парня выписали. После этого он начал катастрофически терять в весе, похудев за несколько недель на полтора десятка килограммов. Когда отцы-командиры поняли, что из доходяги уже ничего не выжмешь, его отправили в госпиталь. Пешком, за четырнадцать километров по морозу. Кое-как добравшись до больницы, солдат больше не вставал.

- Самое страшное, что наш сын никогда даже мысли не держал отвертеться от армии, — рассказывает Людмила Исааковна. - А когда мы открыли гроб, то я сначала и не узнала его. Худой, просто высохший. В грязной, солдатской робе и почему-то босой, в каких-то шлепках...

Сопровождавшие “груз двести” капитан Ломатко и старший лейтенант Поляков в ответ на вопросы лишь открыто нахамили убитым горем родителям. Как позже выяснилось, с ними был и третий сопровождающий, который вообще не афишировал свое присутствие, а ходил в толпе, слушая разговоры людей.

- Вообще это дело очень темное, - резюмирует Татьяна Якубенко. — Взять хотя бы то, что родители до сих пор не получили никаких документов из части. Уголовное дело, насколько мне известно, до сих пор не возобновлено. Его открыли, но очень быстро прикрыли.

Документы — это отдельная тема. “Цинковый мальчик” прибыл из части без элементарного свидетельства о смерти. Без этой бумажки Славу не разрешали хоронить, и гроб почти неделю стоял в квартире родителей, пока наконец не удалось пробить бюрократические заслоны. Парня похоронили без свидетельства.

— Это не наша проблема, — с ходу заявил нам заместитель военкома Центрального РВК Новокузнецка Алексей Кокорин, откуда призывался Туров. — Мы обеспечиваем призыв, а похороны не наша забота. Да мы вообще и не знаем этого случая. Напомните, как его фамилия?

— Знаете, случай со Славой типичен. Были и более страшные, - говорит председатель Кузбасского комитета солдатских матерей, Рамилла Вейс. - В прошлом году мальчик умер от истощения прямо на передовой в Чечне. Не выдержало сердце. Или вот случай в Заветинске, где у нас расположена одна из самых неблагополучных частей. Родители солдата Блошковского приехали за телом сына, а труп валяется прямо на крыльце. И таких случаев, повторяю, очень много...

Пробиться через все коммутаторные заслоны до командования в/ч 73481, где погиб Вячеслав Туров, редакции не удалось. Но, судя по словам военкома Центрального района Новокузнецка полковника Казакова, которому довелось поговорить с командиром, ничего, кроме мата, мы бы не услышали.

Реклама